— Не спится? — произнес старик.
— А? — Мак подпрыгнул на месте от неожиданности. — Деда, ты? А ты чего сам — то так рано встал?
— Тишина, покой, чистый горный воздух, мне много не надо, чтобы выспаться. А ты, гляжу, собрался куда?
— Хочу по лесу погулять, что — то не сидится мне на одном месте, — сознался Мак. — Как подумаю, что всю жизнь проведу здесь, в деревне, так будто что — то выворачивает меня, до того тошно.
— Понимаю, — произнес дед. — Рано тебе еще. Но если так тянет, то не мучай себя, иди.
— Правда можно? — обрадовался Мак.
— Нет, конечно, но удержать мы тебя вряд ли сможем, если только запереть где — нибудь в погребе, — грустно ухмыльнулся старик.
— А что со мной, может, это опасно?
— Сейчас времена такие — везде опасно, — ответил дед. — Это кажется только, что у нас тут тишь да глухомань. Из — за перевала новости нехорошие идут, на юге тоже не все так благолепно, как раньше. Отвыкли люди от войн и невзгод, а сытая жизнь — она расслабляет, не все смогут пережить новые неприятности. И если бы только голод… Но разруха, смерть, война… А у нас тут единственная дорога на север. Если вдруг тут армия пройдет, от деревни камня на камне не останется.
— Я не знал, что будет война, — тихо произнес Мак.
— Да, может, и обойдется, это я так, по — стариковски вспомнил всякое… — попытался успокоить его дед. — На — ко, возьми с собой, вдруг пригодится.
Он протянул мальчугану два больших ароматных каравая свежего деревенского хлеба, завернутых в вощеную бумагу. Мак уложил их в котомку, принюхиваясь к чудному запаху, пробивавшемуся даже через пораненный и заложенный нос.
— Спасибо, — растроганно поблагодарил он старика.
— Если надоест в лесу и соберешься на юг, по дороге в двух днях пути городок стоит, там перекресток торговых путей, много народу проезжает. Воздух там еще чистый, не то что дальше к побережью.
— А школа есть там? — спросил Мак. — Я вдруг понял, что очень мало знаю…
— Да их школа тебе ничего не даст, — махнул рукой дед. — Вот в Столице… Но туда очень далеко и долго добираться. Но ты все — таки помни о нас, о матери. Станет нелегко — возвращайся, мы всегда будем тебя ждать.
— Спасибо дед. — Мак обнял старика. — Спасибо, что не удерживаешь, разрешаешь попытаться что — то сделать самому.
— Набьешь ты себе шишек по дороге, — произнес дед. — Но на чужих ошибках бесполезно учиться, придется тебе самому, на своих…
— Пойду я, — виновато сказал Мак, как бы извиняясь. — А то мать проснется…
