Аркада кишела народом, крики и смех придурков и из-вращенцев на каникулах поднимались к центральному куполу, к переливчатым огням, орущим динамикам и травожогам, испускающим непрерывные струйки сладостного марихуанного дыма. Парети желал тишины; он желал одиночества.
Он забрел в "Лавку духов". В некоторых штатах половые сношения с призраками запрещались законом, но большинство докторов соглашались, что это вполне безвредно, если не забыть потом смыть остаток эктоплазмы тридцатипроцентным спиртом. Женщины, конечно, рисковали больше. (Парети обратил внимание на "Платный душ и биде" как раз напротив Аркады и изумился на мгновение тщательности Бюро по развитию бизнеса Восточных Пиритов - все продумано.)
Он расслабился в темноте, услыхал тихий, жуткий стон...
Потом дверь открылась.
- Мистер Джозеф Парети? - спросила служительница в униформе.
Парети кивнул:
- В чем дело?
- Прошу прощения, что побеспокоила, сэр, но вам звонят. - Она передала Парети телефон, погладила по ноге и вышла, закрыв дверь. В руках у Парети телефон зажужжал. Джо поднял трубку.
- Алло?
- При-ивет!
- Кто это?
- Это твой телефон, дурачок! А ты что подумал?
- Не могу я больше это выносить! Заткнись!
- Говорить-то несложно, - заметила трубка. - Сложнее найти, что сказать.
- Ну так и что ты хочешь сказать?
- Да ничего особенного. Просто хотела тебе напомнить, что где-то, как-то, но Берд еще жив.
- Берд? Какой Берд? О чем ты, мать твою, болтаешь? Ответа не было. В трубке воцарилась тишина. Парети поставил телефон на подлокотник и откинулся в кресле, искренне надеясь, что хоть немного побудет в тишине и покое. Телефон зажужжал почти сразу же. Парети сидел неподвижно, и телефон принялся звонить. Парети снова поднял трубку.
- Алло?
- При-ивет! - пропел шелковый голос.
- Да кто это?!
- Это твоя телефонная трубка, Джо, милый. Я уже звонила. Думала, ты запомнишь голос.
- Оставь меня в покое! - почти простонал Джо.
- Как же я могу, Джо? - спросила трубка. - Я люблю тебя! Ох, Джо, Джо, я так старалась тебе угодить. Но ты такой мрачный, детка, я прямо не знаю. Я была такой сосенкой, а ты даже не глянул на меня! Я стала газетой, а ты даже не удосужился прочесть, что я тебе написала, неблагодарный ты!
- Ты моя болезнь, - пробормотал Джо заплетающимся языком. - Сгинь!
- Я? Болезнь? - переспросила трубка с обидой в шелковом голосе. - О, Джо, лапочка, как ты можешь так обо мне говорить? Как ты можешь изображать равнодушие, после всего, что было между нами?
