— Об этом и задумываться нечего: прекрасно справишься! — горячо проговорил Хоробрых и протянул перед собой руку: — Я бы и сам взялся… да видишь… Главное, работа для тебя очень интересная, творческая! И очень важная: мы наконец добились, что наши сокровища перестанут ломать, растаскивать на дрова, переделывать и возьмут под государственную охрану!
— За месяц, я думаю, мы успеем все сделать, — сказала Светлана Сергеевна. — Вы будете получать сто десять рублей.
Ого! Он даже будет получать зарплату! На это Федор и не рассчитывал.
Светлане Сергеевне отвели одну из пустовавших в летние каникулы комнат в интернате. В интернате поселился и Федор. Для работы Иван Гаврилович предоставил в их распоряжение кабинет черчения и рисования.
Начали они с Усть-Ковды.
Лет триста назад первым пришедший в эти края казачий отряд срубил у слияния Студеной и Ковды острог для охраны ее устья. От него уцелела одна угловая сторожевая башня, одиноко черневшая среди высокой травы и молодых березок.
Федор и Светлана Сергеевна по шатким лестницам поднимались с одного яруса на другой, заглядывали в бойницы, прорезанные в толстых растрескавшихся бревнах. С верхней караульной площадки, прикрытой дырявой тесовой крышей, открылись беспредельные, притягивающие и завораживающие взгляд просторы. Широкой, сверкающей под солнцем лентой уходила на север Студеная, как гигантские застывшие волны, во все стороны простирались укрытые темно-зеленым ковром тайги увалы и сопки, а за ними на горизонте в знойном, мутном мареве синели величественные отроги горного хребта.
— Какое раздолье здесь! Дышится легко, свободно, — радовалась Светлана Сергеевна.
— Тот, кто построил здесь башню, глубоко чувствовал красоту этого места, — сказал Федор.
В Улянтахе Федору не с кем было поделиться радостью, которую вызывала в нем красота природы, и теперь он с восторгом показывал Светлане Сергеевне окрестности:
— Взгляните, пожалуйста, в эту сторону: здесь так живописен речной обрыв!
— Да, это готовая композиция: бери краски и пиши картину!
Они сфотографировали башню со всех сторон, при разном освещении, затем рулеткой начали обмерять ее, нанося размеры на эскиз, тут же набросанный Федором. Он влюбленно следил за легкими, свободными взмахами маленьких ловких рук женщины, за тем, как она уверенно переставляла по лестнице крепкие ноги. Видно было, что для ее сильного, молодого тела каждое движение было наслаждением, радостью. Он старался избавить ее от всякой работы, упреждал каждое ее намерение.
