— старая его жизнь кончилась, он едет к другой, новой, непременно лучшей жизни! И, охваченный лихорадочной жаждой перемен, он с восторгом первопроходца встречал белые и красные бакены, обозначавшие фарватер реки, и причудливой формы, похожие на огромные человеческие фигуры береговые скалы — останцы, и устья впадающих в Студеную безвестных речек.
— Шестьдесят километров отмахали, — объявил моторист.
Слева скалы отступили от воды, и открылась окруженная тайгой обширная возвышенная равнина, называемая в Сибири еланью, и утонувшие в сугробах избы районного села.
Здесь Феде предстояло проучиться четыре года — с пятого по восьмой класс. Улянтахцы и ребята из других далеких деревень жили в интернате от каникул до каникул. Ближних учеников привозили в интернат на неделю, но в сильные морозы, метель или ледоход и ближние жили безвыездно. Окрыленный чувством независимости, свободы, Федя радостно окунулся в жизнь шумной ребячьей коммуны.
Ученики сами кололи дрова и топили печи, на дряхлом и кротком буланом мерине, кем-то из озорства прозванном Пегасом, возили в бочке воду из горной речки Ковды, готовили на кухне, в каникулы ремонтировали школу, летом работали на школьном огороде. Апрель здесь называли дроворубом — ребята выезжали в лес, заготавливали дрова, а зимой по санному пути вывозили.
Не по годам рослый и сильный, Федя безотказно брался за любое дело и работал за двоих. Учился он хорошо, выделялся своими способностями и начитанностью. Его постоянно окружали ребята. Одним он помогал делать уроки, с другими читал книги, с третьими дружил. Его избрали председателем совета пионерского отряда.
В первый же год произошел случай, который сделал Федю признанным вожаком мальчишек. Были в интернате великовозрастные шалопаи, которые издевались над новичками, слабыми и робкими, заставляли их работать за себя, отнимали у них посылки из дому. Их боялись, молча терпели надругательства или же откупались подарками. Федя возненавидел их. В таком возрасте — уже злые, жадные, безжалостно топчут других! В них он ненавидел всю ту несправедливость, жестокость, унижения, от которых настрадался в Улянтахе.
На его глазах двое из этих шалопаев. Банщиков и Шебалин, — Федя на всю жизнь запомнил их и, если бы когда-нибудь встретил, снова набил бы им морды за прошлое — отняли у пятиклассника Юрки Заикина узелок с продуктами, который привезла мать из дальнего села. Счастливый Юрка бежал с узелком, чтобы поскорее развязать его и вдохнуть вкусный запах домашних припасов. Эти двое остановили его и потребовали узелок. Юрка не отдавал. Ухмыльнувшись, Банщиков сбил с него шапку. Низкорослый, похожий на взъерошенного воробья, Юрка непримиримо глядел на обидчиков из-под растрепанных светлых волос. Тогда Шебалин резко повернул узелок и так скрутил пальцы Юрке, что тот от боли выпустил узелок, и заплакал, прижимая руку к губам и обсасывая выступившую из пальцев кровь.
