Искомое нашлось в кабинете старого музыканта, в монументальном несгораемом шкафу с литым медным картушем «Mosler Safe Со». Изделие механиков позапрошлого веканедолго сопротивлялась фомке, выкованной самим Кузнецом. Мелодично звякнула, открываясь, дверка, и на верхней полке Сергей увидел старинный футляр, обтянутый тиснёной кожей и снабжённый крошечными бронзовыми замочками. Внутри, на выложенном малиновым бархатом ложе, покоилась Она.
Скрипка была прекрасна. Верхнюю деку, словно подёрнутую глубоким загаром, всю в светло-золотых прожилках, прорезали элегантно выгнутые «эфы». Нижняя походила на тигриную шкуру – полосы, золотистые и тёмные, как скорлупа грецкого ореха. Стоило чуть качнуть инструмент, и по деке словно пробегали волны – то солнечными гребнями, то тёмными провалами.
Эффект был таков, что Сергею показалось, будто нижняя дека и в самом деле волнистая. Но это, конечно, было не так – гладкое дерево холодило ладонь, подобно зеркальному стеклу.
Он заглянул в одну из эф. На светлой древесине – бумажная наклейка с цифрами «1670» и буквами латиницей:
«Antonius Stradiuarius»
На внутренней стороне крышки, в особых гнёздах ждали своего часа смычок и вычурной формы подставка из красного дерева. Рядом, в углублении – небольшой сверток из провощённой бумаги с горсткой смолистых, янтарного цвета, кусочков канифоли.
Сергей закрыл футляр, плотно замотал припасёнными заранее кусками овечьей шкуры, поверх них – тонкой промасленной кожей. Стянул бечёвкой и запрятал свёрток в «Ермак», обложив со всех сторон чем-нибудь помягче. Результат его удовлетворил – теперь рюкзак можно сбросить с третьего этажа на асфальт, содержимое не пострадает. И уж точно, оно не пострадает, если внизу будет Ковёр.
«…что ж, дело сделано?..»
Настоящие опасности начинаются, когда приходит время возвращаться после удачной вылазки с заплечным мешком, полным хабара. Эту нехитрую истину, известную любому сталкеру из компьютерных игр, накрепко затвердили и барахольщики Московского Леса. В особенности – те, кто окучивает центр и район Кутузовского проспекта, где за тридцать лет после Зелёного Прилива лет выпотрошили далеко не все банкоматы и ювелирные салоны.
Успех нередко кружит везунчику голову, заставляет расслабиться, погружает в сладостные мечты о том, как потратить жирный куш – и тут-то фортуна даёт задний ход. Потому что теперь ты не охотник, не матёрый старатель – ты дичь, успевшая нагулять вкусный жирок.
