Дело было пару недель назад: усидев с председателем бутыль самогонки, Хорёк засобирался домой. Было уже темно. Выбравшись во двор, он кое-как добрёл на заплетающихся ногах до нужника, прикрыл щелястую дверь и собрался, было предаться, как говорят японцы, «уединённому созерцанию» – как вдруг со стороны крыльца донеслись незнакомые голоса.
Хмель как рукой сняло. Он кое-как разделался с естественными потребностями организма и на цыпочках прокрался к окну, выходящему на огород. Осторожно раздвинул плети дикого винограда и замер, прислушиваясь.
Собеседники устроились в глубине комнаты, и до его слуха долетали только обрывки фраз. Ночные гости говорили о расчётах за партию товара. Хорёк слушал целых полчаса, одеревенел от неудобной позы, но боялся шевельнуться, выдать себя даже лёгким шорохом. И не прогадал: под конец один из чужаков обмолвился о некоем «Порченом», который «обещается выдавать порошочек такого качества, что замкадные торчки последние штаны за него снимут». Второй гость обложил болтуна матюгами, то ли за чересчур длинный язык, то ли за непочтительное упоминание неведомого зельевара.
Главное Хорёк уловить успел: фортуна, обычно к нему немилостивая, подбрасывала шанс. Соседство с такими «товарными потоками», хоть и сулило опасности (наркота есть наркота, хоть в Лесу, хоть в Замкадье), но и открывало серьёзные перспективы. Но, сперва следовало набиться к председателю в партнёры. Как угодно: уговорами, обещаниями, даже, если придётся, даже шантажом.
Но для этого надо решиться, выложить карты на стол – а решимости-то как раз и не хватало. Хорёк обожал строить наполеоновские планы, но когда доходило до их воплощения пасовал и включал заднюю передачу. А потом кусал локти, исходя злобой по адресу воображаемых виновников очередного фиаско.
Вот и сейчас – такой облом! А ведь яснее ясного, что председатель собирается на встречу с перекупщиком, чтобы предложить тому «продукцию» таинственного «Порченого». И его, Хорька с собой не возьмёт, проси – не проси.
Что ж, была не была…
Он поправил висящую на плече двустволку и, прячась за спинами посетителей рынка, пошёл за дядькой Афанасием. Тот и в мыслях не имел опасаться слежки – шагал себе, насвистывая весёленький мотивчик. Хорёк вслед за ним миновал группу вооружённых до зубов типов в гимнастёрках и ватниках, дымящих самокрутками у входа в бар с вывеской «Б.Г», и проследовал в левое крыло здания. Здесь, в тесных клетушках, разгороженных фанерными щитами, обосновались оптовые торговцы, перекупщики и прочая «коммерческая» шушера, на которой держались обороты Речвокзала.
