Мой бедный рассудок...
(После паузы.) Я боялся сойти с ума, но, поверьте, я в здравом уме. Вот к чему я пришел: Америки нет. Америки нет.
Зоя Макаровна(ласково). Как же так, нет Америки?
Григорий Кузьмич. Америки нет.
Татьяна Юрьевна. А что же есть... вместо Америки?
Григорий Кузьмич. Вода. Вода... Океан...
Вадим Вадимыч. Повторите.
Григорий Кузьмич(с усмешкой). Вам лично? Эх, Вадим Вадимыч... Вы же знаете лучше меня.
Вадим Вадимыч. Из-ви-ни-те!.. (Встает, направляется к шкафу, чтобы достать карту мира и повесить ее на видное место.)
Татьяна Юрьевна демонстративно насвистывает: дескать, тяжелый случай.
Зоя Макаровна(не веря ушам своим). Это шутка... Григорий Кузьмич попросту пошутил...
Григорий Кузьмич. До шуток ли мне, Зоя Макаровна?
Вадим Вадимыч(стоя у карты). Пожалуйста, взгляните сюда. Григорий Кузьмич, посмотрите.
Григорий Кузьмич(не оборачиваясь). Там нет ничего.
Вадим Вадимыч. Как же нет! Вот Америка. Вот она нарисована.
Татьяна Юрьевна. Ну конечно, Америка!
Зоя Макаровна. Да вы обернитесь, обернитесь!..
Григорий Кузьмич(нехотя поворачивается). Ну и что?
Татьяна Юрьевна. Как — что? Вот она. Все на месте.
Григорий Кузьмич. Там вода, господа. (Отворачивается.)
Вадим Вадимыч. Но, позвольте... где ж вода, когда нарисовано...
Григорий Кузьмич(с видимым сожалением). Мне, Вадим Вадимыч, казалось, вы знаете правду. Я ошибся. Вы, Вадим Вадимыч, не знаете ничего. И знать не хотите. Географ.
Вадим Вадимыч(в полной растерянности). Но... Мы... Вы... Я...
Григорий Кузьмич(решительно). Там вода, господа. Я знал, что вы мне не поверите.
Зоя Макаровна(скорбным голосом). Ох-хо-хо, Григорий Кузьмич... Ох-хо-хо, Григорий Кузьмич...
Григорий Кузьмич. А вы думаете, мне весело? Я бы счастлив был, если б знал, что Америка есть. Я ждал ее. Я хотел ее. Мы плыли и плыли, плыли и плыли... (Отрывает в задумчивости руку от пластилиновой статуи Свободы, что-то рассеянно лепит.)
Зоя Макаровна отодвигает безрукую Свободу подальше от Григория Кузьмича, глядит на него с ужасом.
Вы и представить себе не можете, что значит всматриваться часами вдаль... до боли, до рези в глазах!.. вглядываться в эту проклятую линию горизонта... ждать, ждать, когда же... Особенно, когда заходит солнце... ведь мы плыли на запад, на закат... вот тогда и обманывают облака, сползающие за окоем... в воду, в Мировой океан... принимаемые за кромку суши... Сколько раз я порывался закричать: «Земля! Земля!» — но крик застревал в горле, земли не было, не было суши... Мы плыли и плыли... Америки нет.
