В детстве Фернандес ходил с бабушкой на «Большое ограбление поезда» и мечтал быть таким же ловким, как главарь банды «Дыра в стене». После киносеансов бабушка танцевала для зрителей малагенью и севильяну, ей аккомпанировали и кричали высокими голосами четыре гитариста.
Внук нашёл мёртвую бабушку под рухнувшим потолком, в её волосах мерцали осколки хрусталя от люстры. Испанец отправился на Новгородчину, чтобы «свести счёты». Снаряд Летягина разорвал Фернандеса на части. Его руку и ноги в отличных ботинках отступающие фашисты спешно похоронили в маловишерском Парке культуры и отдыха.
В огородах вдоль железной дороги советские девушки рыли ямы, закатывали в них зенитные установки, рядом строили себе блиндажи с нарами и печуркой. Анна Гермогеновна плела маскировочные сети с Яшей Шахтёром и Фаней Ливензон, Вася осваивал геодезию и топографию под руководством Валентина Ивановича.
Немецкие «Юнкерсы» прилетали, чтобы бомбить железнодорожные объекты, красивый боевой расчёт выбегал из блиндажей и мешал им плотным зенитным огнём. Фашисты боялись снижаться и сбрасывали бомбы наугад, попадая в горелые избы, в Парк культуры, взрывая свежие могилы, беспокоя своих же покойников.
Фаня Ливензон и Яша по кличке Шахтёр были единственными уцелевшими евреями из маловишерской общины, остальных расстреляли. Яша свалился в обмороке за секунду до того, как немцы открыли огонь, очухавшись, живой и невредимый, пополз в лес, там его подобрал учитель словесности и командир партизанского отряда Франц Иосифович Жемойтель.
В лесу Яша молился, чинил партизанскую одежду и варил на всех обед. Его прозвали Шахтёром, потому что на голове он носил, не снимая, свою еврейскую коробочку[3], похожую на шахтёрский фонарик. Всем было интересно, что у него в этой коробочке: может быть, бриллиантовое кольцо от отца — маловишерского мещанина Горшковича, который успешно занимался фотографией? Однажды после геройской вылазки подвыпивший диверсант Скарятин сорвал с Яшиной головы коробочку и попытался ее открыть. Яша заплакал, заголосил по-бабьи. В коробочке не было бриллиантов — только какие-то бумажки с еврейскими буквами.
Фаню Ливензон удивляло, что Яша сдвигает тфилин на самую переносицу, это было странно и смешно.
— Яков Мордухаевич, почему вы сдвигаете тфилин на глаза, надо на лбу носить, давайте я поправлю.
— Иди, девочка, не мешай мне молиться. — Яша прятался за дерево и там, раскачиваясь и причитая, разговаривал со своим Б-гом.
