Я снова смущаюсь. Все потому, что это он сидит передо мной. А затем я устремляюсь вперед по коридору, надеясь, что Джош не успеет ответить. Дверь в кабинет медсестры открыта, и Хэтти, лежащая на кушетке, тут же замечает меня. Она убирает коротко стриженные волосы за уши и принимает воинственный вид, готовясь к битве.
Я тоже убираю свои длинные волнистые волосы за уши.
– Как себя чувствуешь? – спрашиваю я.
– Что ты здесь делаешь? – Хэтти сразу же бросается в атаку, и ее вопрос больше похож на обвинение.
– Хотела убедиться, что с тобой все в порядке. Ты нормально дышишь? Отека нет? – отвечаю я как можно более миролюбиво.
– Нет, я умираю, и мне осталось жить всего пятнадцать минут. Хочу пони. – Хэтти, похоже, не собирается сдаваться так просто.
Из соседней комнаты выходит медсестра. Она невысокая, как и я, но крепче и полнее.
– Айла! Рада тебя видеть, дорогая, – улыбается медсестра. – Твоя сестра заставила нас поволноваться. Мы вкололи ей эпинефрин[11], и теперь ей нужно целый день отдыхать. Сейчас отек горла спал, и дыхание в норме.
– Я же говорила, что все в порядке, – ворчит Хэтти.
Мне хочется кричать, но я спокойно спрашиваю:
– Мама с папой знают?
– Они сейчас летят на самолете в Нью-Йорк, прикинь! – снова начинает заводиться Хэтти.
Я стискиваю зубы:
– Ты позвонишь им позже?
– Зачем? Ведь это сделаешь ты, – с вызовом бросает мне сестра.
Тут вмешивается медсестра:
– Кто-нибудь из администрации сегодня уведомит ваших родителей о случившемся.
Добродушная полненькая медсестра со смущением переводит взгляд с Хэтти на меня и, без сомнений, задается вопросом: как настолько похожие сестры могут быть такими разными? У нас обеих бледная кожа и яркие рыжие волосы, но Джен амбициозна, Хэтти упряма, а я… Я самая тихая. И никогда не попадаю в неприятности.
– Хэтти уже может вернуться в свою комнату? – спрашиваю я.
Хэтти вскипает:
– Господи, Айла, ну хватит уже!
– Что? – не понимаю я.
– Прекрати вести себя как чертова мамочка! – бесится Хэтти.
Ее излюбленное обвинение невероятно сильно задевает меня. А резкие слова эхом разносятся по комнате. Я смаргиваю слезы и поворачиваюсь к медсестре.
– Мне… мне жаль, – бормочу я еле слышно.
– Все хорошо, – говорит медсестра, однако лицо ее становится напряженным. – Хэтти, я почти закончила оформлять твои документы. Ты сможешь уйти через минуту.
Судя по всему, мне тут нечего делать. Склонив голову, я проношусь по приемной мимо Джошуа. Он, несомненно, все слышал. Но как только я добираюсь до двери, Джош вдруг громким и четким голосом говорит:
