После поражения на выборах 1968 г. демократическая партия активно старалась восстановить свои доминирующие позиции в стране, нащупать контуры коалиции собственного избирательного большинства>5. Она стояла перед дилеммой: ориентироваться на силы "новой политики" (участники движений протеста, прежде всего молодежь, расово-этнические меньшинства, женщины), в полный голос заявившие о себе в 60-е годы, или предпринять попытки воссоздания традиционного блока Юга, городских партийных машин и профсоюзов. Большинство руководства демократов (экс-кандидат партии на пост президента и экс-вице-президент Г. Хэмфри, сенатор Э. Маски) склонялось ко второму пути, что в переводе на язык реальной политики должно было означать сочетание либерального экономического курса с большей жесткостью в социальной политике и в отношении расовых и студенческих волнений в духе лозунга "закон и порядок". Однако республиканская администрация, воплотившая в жизнь многие из этих социально-экономических доктрин демократов, по существу лишала их основы для эффективной оппозиции.
Кризис традиционалистского (центристского) национального руководства демократической партии и растущий раскол между ним и диксикратами (чему немало способствовала "южная стратегия" Никсона) создавали предпосылки для роста влияния в ней левых сил, увидевших в этих условиях возможности для "либерального перерождения" партии и ее переориентации на силы "новой политики". Организационное воплощение курс левых либералов нашел в реформе структуры демократической партии, проведенной комиссией Макговерна — Фрезера в 1969–1971 гг. Предложенные ею более демократичные правила отбора делегатов, последствия принятия которых первоначально явно недооценивались центристами и диксикратами, привели к увеличению удельного веса в партии ранее мало представленных в 4 В. А. Никонов ней сил "новой политики", что в значительной степени предопределило успех во внутрипартийной борьбе и 1972 г. Джорджа Макговерна вопреки сопротивлению аппарата демократов. Его выдвижению способствовало и изменение внешнеполитического мышления многих либералов, которые начинали понимать возросшую несовместимость внутриполитического реформизма с интервенционистской политикой. Осознание пределов возможности американской военной мощи, негативных последствий гонки вооружений (отвлечение ресурсов, необходимых для смягчения внутренних напряжений, ухудшение экономического положения) подталкивало либералов в сторону признания важности политики разрядки, сокращения военных расходов и военного присутствия США за рубежом. В начале 70-х годов впервые, пожалуй, за послевоенный период закрепилась взаимосвязь внутриполитического либерализма с критическим отношением к целям и методам "холодной войны".
