Наше пребывание в Чикаго обогатило меня новым опытом: я познакомился с городским бытом, запруженными людьми мостовыми, сиянием газовых фонарей на городских улицах, экипажами, трамваями и даже автомобилями, в то время бывшими еще редкостью. Однажды, увидев промчавшуюся мимо меня в клубах пара, грохочущую, на конной тяге, пожарную машину, я твердо решил стать пожарным.
Проработав в Чикаго неполных два года, Джек получил предложение перейти в «О.Т. Джонсон», большой универсальный магазин в Гейлсберге, в ста сорока милях к западу от Чикаго, и мы вновь двинулись в путь. На этот раз нас ждал совершенно иной мир. В отличие от шумных запруженных улиц Чикаго нас встретили луговины и впадины, деревья и ручейки и тому подобные прелести тихой жизни провинциального города. Наверное, именно в те годы я понял и полюбил на всю жизнь радости маленьких городков, спокойную жизнь и свежий воздух.
Поначалу мы сняли одноэтажный домик на окраине Гейлсберга, затем переехали в дом побольше, с примыкающей к нему большой лужайкой. Именно там, на этом лугу, началась моя карьера «великого натуралиста». На чердаке этого дома прежний обитатель — безымянный благодетель, которому я многим обязан, — оставил после себя значительную коллекцию птичьих яиц и бабочек, размещенных в особых застекленных ящичках. Мысленно присвоив коллекцию, я проводил на чердаке долгие часы, восхищаясь богатством красок и оттенков яиц и замысловатой хрупкостью крыльев бабочек. Эти занятия породили в моей душе глубокое благоговение перед нерукотворным мастерством Создателя, которое осталось со мной навечно.
К тому моменту, как мне пришла пора идти в первый класс, я сделался уже своего рода книжным червем. Не помню, чтобы меня как-то специально учили читать, но отчетливо вижу картину того времени, когда отец, войдя в дом, застал меня на полу с газетой в руках. На его вопрос: «Чем это ты там занят?» — я важно ответил: «Читаю газету».
Могу только предположить, какие эмоции пробудило в отце мое заявление, мне же он сказал следующее: «В таком случае почитай и мне что-нибудь». И я прочитал. Отец буквально пулей вылетел на веранду, созывая всех соседей полюбоваться его пятилетним сыном и послушать, как он умеет читать.
Думаю, что я научился читать в результате почти физического взаимодействия. По вечерам мама приходила в детскую и, втиснувшись на кровать между мной и братом, принималась вслух читать нам. При этом мама водила по строчкам пальцем, а мы следили за его движениями. По-моему, именно тогда я и начал различать отдельные слова. В школе выяснилось, что у меня отличная память. Я схватывал прочитанное на лету и довольно быстро запоминал — счастливая особенность, в значительной степени облегчившая мне учебу. Правда, моего брата, подобными способностями не отличавшегося, это раздражало.
