– Я знаю это. С другой стороны, у меня есть родственные связи почти со всеми. Мы могли бы получить от Папы специальное разрешение на брак. В этом нет ничего невозможного.
– Ты очень добр. – Это было правдой. От такой его заботливости у меня даже екнуло сердце. – Но твоему отцу с матерью это не понравится. Как не понравится это и Уильяму.
– Насчет Уильяма не беспокойся. Я подарю ему одного из своих турнирных коней. Он понравится ему не меньше, чем невеста.
Это было очень похоже на правду. На этом наша дискуссия, которая становилась несколько фривольной, подошла к концу.
– Я потанцую на твоей свадьбе, Джанет.
А вот я не потанцую. У меня не было ни малейшего желания танцевать по такому поводу.
Приближался день, на который было назначено мое бракосочетание с наследником Солсбери. Об этом было объявлено официально, и вокруг этого события не витало даже намеков на какие-то слухи. Никто не высказался о каких бы то ни было препятствиях, мешавших заключению этого брака, благословленного Господом и поддержанного могучей конгрегацией, и тем не менее я испытывала неописуемый страх. Смогу ли я, стоя у алтаря, заявить перед лицом короля с королевой, архиепископа и всего королевского двора, что я не могу выйти замуж, потому что несвободна?
А похоже, что должна была. Это был вопрос верности и чести, вопрос преданности мужчине, которому я обещала свое сердце и свою жизнь. И если гордости моей суждено пострадать от неминуемого взрыва всеобщего недовольства, что ж, так тому и быть. Всем должно стать очевидно, что я замужем за сэром Томасом Холландом.
Я ничего не придумывала, когда сказала, что впервые наши пути с Томасом Холландом пересеклись в Генте, где я сопровождала Филиппу, которая не хотела разлучаться со своим царственным супругом дольше, чем это было необходимо, даже несмотря на тревожную патовую ситуацию в отношениях между Францией и Англией. Эдуард планировал провести один из своих знаменитых турниров в Брюсселе, с раздачей богатых подарков и переговорами под бряцанье оружия в рыцарских поединках. Поскольку, как все мы знали, Эдуард собирался претендовать на французскую корону по линии родства своей матери, он нуждался в любой возможной поддержке и поэтому рассчитывал подписать договоры с Брабантом и Фландрией. Ему нужны были союзники, перед тем как до короля Франции долетят восторженные крики о том, что французский трон по праву рождения на самом деле должен принадлежать королю Англии.
