Эдуард сжал опущенные руки в кулаки, а все собравшиеся замерли, захваченные разворачивающимся на их глазах нешуточным конфликтом, когда изначальное празднование победы внезапно обернулось столкновением двух сильных характеров, в котором через полчаса борьбы король, похоже, отступал. И тогда Эдуард перешел к угрозам:
– Я могу и отказаться платить вам за выкуп!
Томас прижал руку к груди в том месте, где был спрятан документ от Эдуарда.
– Вы можете, милорд. Но я сомневаюсь, чтобы вы поступили настолько несправедливо. У меня на руках ваше письменное обязательство. Я знаю, что слово короля – закон в этой стране, которой я служил и отдавал все свои силы. За подтверждение репутации Англии как могущественной державы я даже пожертвовал собственным глазом. – Голос его немного смягчился, хотя сила, с которой он сжимал мои уже болевшие пальцы, не ослабла. – Я видел ваше сострадание по отношению к поверженным вами врагам. И я знаю, что вы не нарушите своего обещания, данного другу, который ради вас в бою рисковал своей жизнью.
– Я в этом не уверен, Холланд!
– А я уверен, милорд.
Все торжество разом закончилось, когда Эдуард, взяв за руку Филиппу, увел ее вместе с начавшим плакать младенцем из зала, не проронив больше ни слова. Да и что оставалось праздновать, когда королю был брошен такой возмутительный вызов? Я была предназначена как невеста в награду за давнюю и крепкую дружбу. А вместо этого втянула всех в скандал с весьма предсказуемыми инсинуациями вокруг него. И что бы я ни говорила, ничего изменить было уже невозможно. Для Эдуарда это выглядело так, будто он открыл упаковку, ожидая увидеть подарок, о котором давно мечтал, но нашел там лишь какой-то непотребный мусор.
Тогда как я получила то, что и ожидала. Долго еще королевский двор будет шептаться, распространяя сплетни, и от этого, боюсь, сильно пострадает моя репутация. Но особенно тяжело для меня было видеть осуждение на лице Филиппы.
После того как король и его придворные удалились, в центре Большого зала осталась держащаяся особняком кучка людей. С одной стороны – все Монтегю, моя мать, дядя Уэйк и даже мой младший брат Кент, объединенные своим замалчиванием скандала и сплотившиеся для поддержки друг друга перед лицом королевской немилости. С другой стороны – сэр Томас Холланд, отдельно стоящий в одиночестве, но уверенный в справедливости своего дела.
А что же я? Я находилась между ними, хотя Томас по-прежнему крепко держал меня за руку.
