Сопровождаемые заинтересованными взглядами, они накинули на плечи тулупы, поданные старым солдатом. А после короткого перекидывания парочкой фраз с подпоручиком Воронцовым, терпеливо ожидавшим их снаружи, все четверо выпрыгнули из теплушки и исчезли в сумерках и холоде ночи.
Оставшийся в теплушке Барри подал знак родовитым господам с дамами, призывающий к продолжению праздника и задвинул за вышедшими створку двери вагона.
Ну, а уже тем молодым джентльменам и леди, которые начали проявлять беспокойство, здоровяк продемонстрировал своим невозмутимым видом образец полного спокойствия и уверенности в хорошее.
Ребята, мол, да ничего там такого страшного не происходит, продолжайте гулять и веселиться, и всё там под контролем… Да и всё в этаком, да таком роде.
И молодые вельможи ему поверили, причём, абсолютно и безоговорочно. А куда им деваться, коль такой Бармалей господам благородным искренне улыбается? Правильно – некуда деваться! Только лишь верить ему…
Комендант призывников эшелона терпеливо дождался молодых господ, сопровождаемых Ефимом и ещё одним человеком, которого подпоручик ещё не встречал. Илье Никанорычу не составило труда догадаться о том, что это вероятный претендент в инспекторы, о котором упоминал молодой князь Рюрик.
Проследив за тем, как створка двери вагона задвинулась за спрыгнувшими, подпоручик жестом попросил всех подойти к себе. Выбрав место для ведения срочных переговоров между вагонами, собравшиеся господа сосредоточились и приготовились к важному диалогу.
– Представьте мне уважаемого господина, Ефим, – обратился подпоручик к старому солдату, решив начать со знакомства.
– Остапий, – старый вояка назвал Сивого по имени. – Это тот человек, что давненько знаком с господином Феликсом, – пояснил он.
– Илья Никанорыч Воронцов, – назвался комендант. – Нет нужды разводить долгие вступления, посему я перейду сразу к делу? – скорее утвердил, чем попросил подпоручик.
– Так будет правильнее, – Элеонора Врангель подтвердила готовность за всех.
Господа приблизились друг к другу, прежде чем продолжить. Комендант ещё раз смерил Сивого изучающим взглядом и кивнул своим мыслям, видимо соглашаясь с каким-то выводом.
Что ни говори, а личность Остапия обладает заметным и неповторимым колоритом, так как род его деятельности наложил определённый отпечаток. Причём, как на внешность, так и на манеру держаться, что бросается в глаза.
– Кстати, Ефим, а где сам господин Феликс? – поинтересовался подпоручик.
