— Все в порядке, — сказал Саймон. — Послушайте, вы устали.
— Мы не справились, — произнес Марк.
— Вы не можете исцелить горе, — сказал Саймон. — Раввин сказал мне это, когда мой отец умер. Единственные вещи, которые могут исцелить горе, — это время и любовь людей, которые о тебе заботятся. И у Тавви все это есть.
Он быстро сжал плечо Марка. — Позаботься о себе, — произнес он. — Shelo ted’u od tza’ar, Марк Блэкторн.
— Что это значит? — спросил Марк.
— Это благословение, — сказал Саймон. — Кое-что ещё, чему меня научил раввин: «Пусть тебе больше не придётся испытать печаль».
Марк склонил голову в знак благодарности. Фейри знали цену благословениям, полученным даром. Но на его сердце всё ещё была тяжесть. Он не верил, что беды его семьи закончатся скоро.
Глава 2
Меланхоличные воды
Кристина в отчаянии стояла в чрезвычайно чистой кухне дома на Принсвотер и хотела, чтобы здесь было что-то, что она могла бы привести в порядок.
Она помыла посуду, которую не нужно было мыть. Она вымыла пол, накрыла и убрала со стола. Она поставила цветы в вазу, затем выбросила их, потом вытащила их из мусора и снова поставила. Она хотела сделать кухню красивой, а дом приятным, но разве кого-то на самом деле заботит, будет ли кухня красивой, а дом приятным?
Она знала, что никто не будет заботиться или волноваться об этом. Но она должна была сделать что-то. Она хотела быть с Эммой и успокоить ее, но Эмма была с Друзиллой, которая плакала, держась за руки Эммы. Она хотела быть с Марком и утешить его, но он ушел с Хелен, и она едва ли могла сделать что-то еще, кроме как радоваться, что наконец-то он проводит время с сестрой, по которой скучал так долго.
Входная дверь с грохотом открылась, напугав Кристину, она смахнула тарелку со стола. Она упала на пол и разбилась вдребезги. Кристина собиралась поднять ее, когда увидела, как Джулиан входит, закрывая за собой дверь: запирающие руны были более распространены в Идрисе, чем ключи, но он не достал своё стило, просто невидяще смотрел от входа на лестницу. Кристина застыла. Джулиан выглядел, как призрак из пьесы Шекспира. Он явно не переоделся после Совета; его рубашка и жакет были жесткими от запекшейся крови.
Она все равно никогда не умела разговаривать с Джулианом; благодаря Эмме, она знала о нем больше, чем ей было бы удобно. Она знала, что он отчаянно влюблен в ее подругу; это было очевидно по тому, как он смотрел на Эмму, говорил с ней жестам, такими крошечными, как, например, когда он протягивал ей блюдо через стол.
