– Ты отказываешься от родины.
– Я не желаю жить на кладбище.
Спор разгорелся с новой силой.
* * *
Серый «пирс-арроу» Ворда шуршаньем шин прервал разговор двух стариков, вернув садовника деревьям, хозяина – к действительности.
Для большой торжественности Ворд захватил с собой адвоката Рейнеля.
– Очень рад видеть вас в Шанхае, дорогой Вей, – приветствовал Ворд встретившего их хозяина. – Надеюсь, вы нашли ваш дом в полном порядке?
– Порядок в моем доме не нарушается с тех пор, как я его построил, – ведя гостей к террасе, сказал Вей.
– Чего, к сожалению, нельзя сказать о Китае! – воскликнул Ворд.
– В Китае тоже порядок, – невозмутимо заметил Вей.
– Хороший порядок! – вмешался адвокат. – Забастовки не переводятся, как сырость.
– Забастовка живет неделю. А Китай держится пять тысяч лет, – возразил Вей. – Забастовка скоро пройдет, а Китай будет существовать. Если чума не приносит вреда нашей стране, то стоит ли беспокоиться о забастовке?
Адвокат с любопытством разглядывал китайского философа. Высокий старик в светло-сером халате казался призраком, вышедшим из могилы, так он был странен рядом с двумя англичанами в широких регланах.
Вей ввел гостей в дом, покрытый красными заплатами новогодних изречений.
Адвокат Рейнель с нескрываемым сожалением смотрел на испорченные наклейками стены.
В черных резных креслах сидеть было менее приятно, чем в европейских кожаных. Адвокат Рейнель страдал, утешаясь мыслью, что он страдает за идею.
Слуга принес на подносе три чашки бледного зеленоватого чая. Чашки сиротливо дымились. Никто к ним не прикасался, хотя приличие требовало поднести их к губам.
Вей сложил руки, покрытые шелком широких рукавов, помолчал немного и затем спросил Ворда:
– Какие цветы больше всего радуют весной ваше сердце?
– Я об этом никогда не думал, – ответил Ворд. – Но полагаю, что всякие…
И, решив, что он достаточно уделил внимания этикету, Ворд перешел к делу.
– Мы явились к вам, дорогой Вей, по поручению недавно возникшей «Лиги защиты конституции» с просьбой войти в число членов комитета. Эта организация берет на себя охрану завоеваний цивилизации и борется против разрушительной деятельности большевиков. Англичане, французы, американцы – все согласны работать на общую пользу. Надеюсь, и вы не откажетесь присоединиться к нам.
Лицо Вея хранило невозмутимое спокойствие. Слуга принес новый чай взамен остывшего.
Вей был осторожен и медлителен в словах. Он знал, что если трудно бывает решить, как надо правильно поступить, то как же трудно бывает решить, как правильно сказать. Он избегал ошибок, допускаемых глупцами: желания говорить, не наблюдая за слушателем, и желания говорить прежде, чем это нужно.
