– Бренди на все столы! – крикнула Китти. – И пусть оркестр играет «Циклон».
Танец кончился. Зал осветился полным светом, но большинство присутствующих не садились за столики, аплодируя Китти.
– Китти Сингапур! Китти Сингапур! – гудело по комнате.
– Вот это – девушка! – кричал коренастый американский матрос, сбрасывая на колени сидевшей с ним дамы пивные бутылки.
Ловкие бои разносили бренди.
– Кто любит Китти, тот выпьет вместе с ней! – задорно воскликнула Китти, поднимая стакан.
Десятки рук последовали ее примеру.
Черный барабанщик выстрелил белками в своих товарищей, и оркестр разразился бурей. Смычок скрипача метался, как подбрасываемый ветром бамбуковый стебель, и скрипка, взлетев на воздух, повисла на нем, завертевшись ветряной мельницей. Пианино звенело, как посуда на тонущем корабле. Барабанщик дергал плечами, словно его кусали москиты, пускал в ход пронзительную сирену и стучал палками по привязанным к барабану деревяшкам, охваченным смертельным ознобом.
Комната наполнилась смятением.
Сгустившееся электричество прорвалось молнией. Китти вскочила на стол и закружилась, как гибнущая шкуна.
Концы шалей реяли парусами. Взлохмаченные волосы взлетали сигнальной ракетой. Затрещала обшивка пианино. В последний раз взмыл голубой парус – Китти соскочила со стола. Гром аплодисментов заглушил оркестр.
Матросы ревели от восторга, свистели, топали ногами. Многие подходили к Китти, преподнося ей неуклюжие комплименты.
Китти подсела к американцам, вызывая ревность остальных столов.
Счастливые американцы были на седьмом небе. Они кидали победоносные взгляды, красноречиво говорившие об их готовности отстоять против всех доставшуюся им лакомую добычу.
Оркестр заиграл шимми.
Коренастый матрос, тот самый, который облил пивом платье своей дамы, неожиданно, обняв Китти, потащил ее танцевать. Она не протестовала, гордая своей властью над этой звериной толпой. Ей захотелось скандала.
У стойки стоял молодой итальянский матрос, давно не сводивший с нее влюбленных глаз. Китти улыбнулась ему. Черноглазый матрос побледнел от счастья.
Китти выскользнула из объятий американца и протянула руки молодому матросу. Сияющий юноша привлек ее к себе, и они унеслись в другой конец зала.
Сидевшие за столом итальянцы шумными криками приветствовали удачу товарища.
Коренастый американец сжал кулаки.
– Я боюсь, как бы не вышло чего-нибудь между вами, – задорно шепнула Китти, прижимаясь к юноше.
– Ради вас я готов драться со всей Америкой, – сверкнул глазами итальянец.
