Работник, обслуживающий иностранцев, должен быть особенно вежлив и выдержан. Смеяться над глупостью гостя никак нельзя. Но в данном случае работник не выдержал: он, глядя на представителя «высшей расы», неудержимо смеялся все время, пока не ушел поезд.
Впрочем, моментами он прекращал смех, потому что белое лицо гостя было жалко.
* * *
Он говорил отрывисто, с неприятной точностью, которая явно скрывала тайное голосование:
– Наука теперь далеко пошла. Все становится ясным. Думаете, земля круглая? Ничего подобного. Земля – грушевидная, и огромная трещина обнаружена в ней.
– Где?
– На дне Тихого океана. Глубокая трещина.
Пауза. Продолжает, наслаждаясь:
– Так дна и вертится, земля – грушей и с трещиной.
Пауза. Продолжает:
– А похолодание увеличивается. Ледниковые периоды были и будут. Знаете, сколько нужно, чтобы Европа покрылась льдом? Средняя температура пять градусов ниже нуля. Только и всего.
Пауза:
– Лед и так продвигается с севера на юг. Похолодание явное. Это общеизвестно.
Пауза. Ликующе продолжает:
– А бежать некуда. На других планетах живых существ нет. Вздор. Может быть только на Венере кто-нибудь есть, да и то неизвестно. Там теперь парниковый период, тепла сорок градусов, никак не меньше. Осадки, туманы, болота. Ну, конечно, богатейшая растительность. Бродят какие-нибудь ихтиозавры.
Пауза:
– Забраться туда немыслимо, вряд ли… Культура? Чепуха культура. Культура была. На египетских пирамидах, на самом верху лежат камни, цельные, вагона в два величины. Как их туда втащили? Известна ли нам их техника?. Неизвестна.
Пауза:
– Я уверен, что электричество там было.
Пауза:
– А башня в Пизе? Американцы вот раздобыли чертежи, построили точно такую же падающую башню, она и упала. Почему? Чертежи, да не совсем те. Была техника получше нашей. Это ясно. Все было.
А мы воображаем, воображаем… Мы, жители планеты «Земля».
Он не делает выводов. Но какие-то выводы идут от его тона, от пристрастного подбора фактов, долженствующих доказать призрачность земных дел. Ему присуща мрачная выразительность. Ему нужно доказать тщетность, ненужность земных дел и благ.
И все же слова его не убеждают. Это становится ясным через десять минут беседы с ним. Слушатель думает по-своему: «Нет, велика природа, прекрасен мир и надо изучить его, надо бороться за улучшение жизни на земле».
А на «научного» пессимиста – старого, с небритой седой щетинкой, несомненно, обиженного на этой самой планете «Земля» – поглядывает с жалостью… Старше не отказался бы от многих благ, которые существуют на планете «Земля» и – особенно – на шестой части этой планеты. Но это трудно. Он был врагом революции, затем покаялся. Но все-таки доверяют больше другим. Отсюда и шли все ледники…
