Джессинар посмотрел на франта, потом на лужу.
– Я-а не шучу, – сказал франт. – Сни-имай одежду, смой с себя хотя-а бы первый слой гря-ази и лезь в ка-арету.
– Что же мне, нагишом ехать? – тихо спросил Джессинар.
– О-ой, а то я-а го-олых ма-альчишек не вида-ал… – насмешливо ответил франт. – Я-а, зна-аешь, и девчо-онок го-олых вида-ал. В изоби-илии…
Джессинар подошел к луже, снял с себя размякшую в жидкой грязи одежду и кое-как размазал грязь по себе. Потом еще немного размазал. И еще. А затем обнаружил, что франт стоит рядом и протягивает ему большое полотенце. Невероятно чистое и белое. Пушистое.
– Обмо-отайся и идем, – сказал франт. – А то и впря-амь дождик начинается…
Джессинар поднял свою одежду.
– Бро-ось! – велел франт. – Я куплю тебе но-овую.
– С чего это?
– Отработаешь. – И это слово на удивление получилось у него коротким и не тягучим.
Со временем Джессинар привык к густому ботисскому выговору и почти перестал его замечать. Хотя первое время его так и тянуло передразнивать.
– Меня зовут Сигнис Мергус, – сказал франт, когда они устраивались в карете. – А вас, юноша?
– Джессинар Сафар. Из Монтейна, – зачем-то добавил он.
– Из Монтейна. Дворянин, значит?
– Не похож?
Мергус хмыкнул и вытянул из ящика под сиденьем небольшой сундучок.
– Размотай повязку, Монтейн, посмотрим, что там у тебя. Бандитская пуля?
– Нет в наших краях бандитов.
– Неужто дуэль? – Мергус насмешливо всплеснул руками.
Джессинару так захотелось врезать по морде своему благодетелю, что захрустели костяшки пальцев. И его намерение от того не ускользнуло.
– Не советую, – бросил франт небрежно, открывая сундучок. Оттуда сразу запахло лекарским духом, и Джессинар понял, что его по крайней мере перевяжут.
Отказываться он не стал, тем более что рана последние два дня беспокоила его все больше и больше. И ведь не то чтобы уж совсем серьезная рана была – просто воспалилась.
– Дедушкина сабля, что ли, в ход пошла? – спросил Мергус, ковыряясь в ране. – Тупая и ржавая?
– Угу. – Джессинар сцепил зубы. Было очень больно. Потом стало больно невыносимо. Потом еще больнее. Потом рану укрыл слой корпии с какой-то вонючей мазью – и стало легче.
– Экий ты нежный… – Мергус, ловко обмотав тканевым бинтом руку, стащил с него полотенце, утер с его лица испарину и грязь, остатки полотенца использовал для тела и бросил окончательно потерявшую вид тряпку под ноги. – Холодно теперь, да?
– Да, – выдохнул Джессинар. Мергус закутал его в толстый теплый плед и удобно устроил в углу, обложив подушками.
