Мы пришли от обедни.
Все меня поздравляют и дарят конфеты: сегодня, 12 апреля, мои именины, мне исполнилось 12 лет.
Кругом праздник: на Каме – первые пароходы, в небе – горячее солнце, во дворе – качели и всюду разливается колокольный звон.
Появились гости – братишки, сестренки.
Для всех мы приготовили сюрприз: в дровяном сарае устроили цирк (перед этим готовились две недели).
В цирке висела трапеция, стояли гири и разные предметы для игры.
Все пошли в цирк.
Представленье началось французской борьбой.
Алёша вызвал на борьбу одного из гостей.
Схватка сразу приняла бешеный характер и быстро кончилось тем, что оба борца наскочили на столб, ударились несколько раз головами и порвали рубахи.
Борцов едва растащили; у каждого из них засветились волдыри на лбу.
Вторым номером, в качестве акробата, появился я – на трапеции.
Проделав несколько трюков, я начал «крутить мельницу» через голову, но так крутанул, что со всего размаху брякнулся головой об землю.
Публика заревела от ужаса.
Меня – несчастного именинника – долго обливали холодной водой, пока я вернулся с того света и дал признаки жизни.
Представленье кончилось.
К вечеру я отошел, оправился настолько, что предложил гостям дома выслушать несколько стихов собственного сочинения.
Приняв гордую позу, громко начал:
Я от чаю
Все скучаю,
А потому я чай не пью.
Взрослые домашние закричали:
– Ты врешь, врешь! Ты чай пьешь!
И не дали мне читать дальше.
Напрасно я силился объяснить, что это надо понимать особенно, что это – стихи.
Словом, сквозь слезы начал другое:
Весна открыла Каму,
А я открыл окно.
Зачем, зачем мне сиротою
Остаться суждено.
Пароходики, возьмите вы меня,
Увезите в неизвестные края.
Ребятам это очень понравилось, но взрослые заявили, что эти стихи я украл наверно из Пушкина.
Тогда решил никогда больше не читать своих стихов дома и, кстати, отказался пить чай и не пил три года.
Но стихи – на зло взрослым – писал часто, упорно, много и прятал их в одно тайное место, хранил аккуратно.
А читал еще больше, запоем читал, заучивая большие поэмы Пушкина, Лермонтова, Некрасова.
Каждый двугривеный нес на базар и там на толчке покупал разные книжки и давал читать матросам, точно записывая кому какую книжку дал.
Особенно нравилось читать про разбойников.
До сих пор-запомнились три любимые: «Яшка Смертенский или Пермские леса», «Васька Балабурда», «Маркиз-вампир».
Но когда нашел на базаре «Стеньку Разина» – с ума спятил от восхищения, задыхался от приливающих восторгов, во снах понизовую вольницу видел, и с той поры все наши детские игры сводились – подряд несколько лет – к тому, что ребята выбирали меня «атаманом Стенькой» и я со своей шайкой плавая на лодках, на бревнах по Каме. Мы лазили, бегали по крышам огромных лабазов, скрывались в ящиках, в бочках, мы рыли в горах пещеры, влезали на вершины ёлок, пихт, свистели в четыре пальца, стреляли из самодельных самострелов, налетали на пристань, таскали орехи, конфеты, рожки, гвозди и все это добро делили в своих норах поровну.
