– Что, Костя, жарко? – подвернулся приказчик, белобрысый малый с лысеющим капульком>15.
Костя смотрел свысока, не опускал протянутую Лидочке руку:
– Подите сами, жарко…
– А я себе думаю, – приставал приказчик, – чего это у тебя, Костя, носик припекло?
– А у вас волосы выскочили, мудрая головка>16!
Задетый приказчик гадко хихикнул:
– Пойди-ка лучше погуляй, а то по тебе больно соскушнились, чуча>17!
Тыкался Костя у прилавка, бормотал что-то под нос, не хотелось уходить.
«Мудрая головка» – насупившийся приказчик свертывал коробки, Лидочка считала кассу.
– Будьте здоровы! – стукнул Костя дверью и срыву расстегнул пальто; шатаясь, как пьяный, пошел к себе.
Но было уж поздно. Часовой магазин запирали.
Через наложенные на окна решетки виднелась без абажура жестяная лампа – бессонная сторожиха. Она стояла под разинутой металлической пастью огромного граммофона. Граммофон замирал в зевоте.
А вокруг по стенам, засыпая, часы ходили, такие странные и чудные: передернутые судорогой, с кислой улыбкой, обиженные, горькие, насмехающиеся.
И тускнели в своем забытьи всевозможные золотые вещицы, драгоценные безделушки, теперь неприглядные, напоминая о том непременном конце, который в свой час всякому придет и не спросит.
Снаружи стояла суетня.
Навешивали ставни на двери, замыкали петли, – гремели ключи.
Все были в сборе: и мастер Семен Митрофанович, одутловатый с маленькими бесцветными глазками, весь какой-то провяленный и рыхлый, слишком широкий от шубы внакидку, и Мотя – глуховатый приказчик, – брат хозяйки, с чуточными смехотворными усиками, и Рая – старшая сестра Кости, нечисто-бледная, вертлявая барышня, и мальчишка Иван Трофимыч с недетски серьезным личиком без всякого намека на рост, прихлопнутый истертой шапчонкой под барашек, и сама хозяйка Христина Федоровна, – первая в городе красавица, и вислоухий пес Купон.
– Позвольте вас спросить, – остановил мастер хозяйку, – Сергей Андреевич будут завтрашний день?
Христина Федоровна взглянула – смерила, круто повернулась и пошла прочь.
Костя, всем мешавший и всеми отгоняемый, загоготал, схватил мастера за пустой рукав и, захлебываясь, перебивая себя, пустился рассказывать о своем свидании с Лидочкой, и как поддел он «Мудрую головку», и как Лидочка глазки ему сделала.
– Братец-то твой, Сергей Андреевич, знать тю-тю! – перебил Костю мастер.
– А какие хорошие глазки у Лидочки!
– Нынче все вот так, платить не охо́чи, не́ люди, а шкамарда́>18.
– Знаете, Семен Митрофанович, у меня интересная особенность: когда я вхожу – здороваюсь, а когда ухожу, не подаю руку.
