Но вот блеснул солнечный луч…
Это был луч настоящего небесного золота и выглянул он из густого снежного облака на блестки инея, на увядшие травы, на безлистые деревья, на темные сосны, на застывшие волны, на маленьких птичек, на трудолюбивых муравьев и на все 94 квинтильона мельчайших живых существ, — сколько именно их было, я позабыл, — и в одно мгновение все изменилось.
— Что же это? — сказал филин, который сидя на флагштоке пытался запеть басом гимн наступавшей осени, начинавшийся словами: «Осень пришла, я слышу шум бури». И какой резкий и неприятный был у него голос, но что же было делать, когда все певчие птицы улетели. — Что это? — продолжал он, — я вовсе не понимаю, отчего так фальшиво пою; я не могу даже прочесть ни одной ноты, когда солнце светит мне прямо в глаза.
— Это ни на что не похоже! — зароптали муравьи, которые только что с большим трудом нанизали иней на подобие жемчуга по стебелькам травы, желая этим придать ей траурный вид. И вдруг теперь этот иней начал таять. — Это совсем ни на что не похоже; теперь будет только слякоть да грязь! Ах, не найдется ли здесь зонтика, которого хватило бы распустить от севера и до юга?
Кузнечик, который целое лето трещал и играл и не думал никогда приниматься за работу, лежал теперь полумертвый от голода, прикрывшись поблекшим осиновым листком. Но пригретый солнечным лучом, он подумал, что снова наступило красное лето, и снова затрещал и заиграл, так что осиновый листок только подпрыгивал над ним, но бедняк стер себе ножки — и таким образом наступил конец его забаве.
Все это видел солнечный луч, блеснувший прямо из темного густого облака. Но он несся на трепещущих крыльях вниз, рассекая прозрачный воздух, и искал кого-нибудь, кого бы мог утешить и обрадовать на земле.
Солнечный луч коснулся замерзшего пруда и блеснул на светлом осеннем льду.
— Нет ли здесь кого, кто скучает? — спросил он.
— Нет, — отвечали собравшиеся школьники, которые шумно и весело катались на коньках, проводя ими резкие узоры на только что застывшем льду, между тем как девочки, стоя на берегу, пробовали ногами пробить первый тонкий лед. Всем им было очень весело.
Солнечный луч скользнул далее и остановился на безлистой березе.
— Нет ли здесь того, кто печалится? — спросил он.
— Нет, — отвечала береза, — зачем мне печалиться? Я знаю наверно, что когда снова придет весна, то и я снова зазеленею прекраснее прежнего.
Опять дальше перебежал солнечный луч и заглянул в бедную хижину, где родители и дети делили свой последний хлеб с другими бедняками, которые были беднее их.
