Сказки З. Топелиуса, профессора Александровского университета в Гельсингфорсе | страница 21
— Смотри, — сказала Соня брату, — у всех есть свои ангелы-хранители, которые возносят их молитвы к Богу. Только у нас с тобой нет!
— Вы думаете? — сказали нищие дети. — А мы-то кто же? Разве вы не поняли теперь, что мы — ваши ангелы-хранители. И хотя вы нас до сих пор не видали, но вы часто чувствовали нас в своем сердце, каждый раз, когда вы молились Богу, или делали что-нибудь хорошее. Ведь это мы простирали свои крылья над вашей колыбелью, когда вы были малютками; мы всегда сопровождаем вас и именем Бога охраняем от всякого зла на свете; мы же будем сопутствовать вам и всю вашу жизнь, если только вы будете бояться Бога и поступать по его заповедям в повиновении, любви, мире и правде до конца жизни.
По мере того, как бедные дети так говорили, они становились светлыми и такими прозрачными, что сквозь их можно было видеть и солнце, и листву дерев, и, наконец, исчезли совсем, как светлое облако в яркой утренней заре.
Густав и его сестра дали друг другу обещание, что они будут жить всегда так, чтобы их ангелы радовались на них. И как бы в ответ они услыхали в шуме леса и в пении птиц одну величественную, хвалебную песнь Богу: «Да святится имя Твое! Да приидет царствие Твое! Да будет воля Твоя яко на небеси и на земли!»
СОЛНЕЧНЫЙ ЛУЧ В НОЯБРЕ
Кроме всего этого муравьям предстояла еще трудная и печальная работа: им надо было готовить могилу своей умершей великой матери Природе; этим были заняты также и все мельчайшие существа на земле, которых насчитывалось 94 квинтильона, 18 квадрильонов, 400,000 трильонов, 888,000 мильонов, 954,367. Запиши-ка это число! Утверждают что их было столько, но я в точности этого не знаю: быть может их было только 954,367.
Иней уже покрыл поля бесчисленными мильонами жемчужин, которых никто не поднимал. Все поблекшие травы и безлистые деревья стояли уже в печальной траурной одежде; одни только сосны, да ели, всегда одетые в свои темно-зеленые шубы, готовились отряхнуть с себя покрывавший их мох. Ветры — дочери воздуха, сидели в облаках, и рассыпали пушистый снег для покрывала земли. Замерзающие волны с жалобным стоном несли свой плеск к берегам, пока наконец совсем не засыпали под ледяным покрывалом, а маленькие птички, оставшиеся после отлета других, робко пели короткую погребальную песнь под аккомпанемент вечернего шелеста качающихся сосен. Все было так холодно, так пасмурно, так ужасно печально…
