— Узнал прогноз погоды?
— Да, минут двадцать назад. Национальная метеослужба обещала чистое небо до завтрашнего вечера.
Гослинг проверил спутниковые данные на одном из компьютеров, на который непрерывно поступала метеорологическая сводка, прочитал прогноз на погодном факс-приемнике. Как сказал Айверсон, никаких причин для беспокойства не было. Ничего, абсолютно ничего.
Спокойствия это Гослингу не прибавило. Судно было оснащено двумя радиолокаторами «Кельвин», системой спутниковой навигации «Инмарсат» — «Би» и «Си» — и электронной картографической системой. Все было в норме, они шли по курсу. Так какого тогда черта? Чем дольше он не мог отыскать неисправность, тем сильнее его грызло недоброе чувство.
— Тихо сегодня, да? — спросил Айверсон, листая страницы.
«Затишье перед бурей», — угрюмо подумал Гослинг.
Айверсон отложил журнал, нервно посмотрел на Гослинга и снова взял журнал в руки.
— Вы когда-нибудь видели такой штиль, мистер Гослинг?
Гослинг проигнорировал вопрос и проверил системы коммуникации. На корабле был обычный радиотелефон, радиостанции, работающие в диапазонах ОВЧ, ОМ и СЧ/ВЧ, система передачи голосовых и цифровых данных, факсимильная и телексная связь через «Инмарсат Сатком». Гослинг проверил абсолютно все каналы, торговые, морские, авиационные, даже аварийные частоты, но везде был слышен треск и пронзительный белый шум, которого он никогда раньше не слышал.
— А раньше все работало? — спросил он.
Айверсон кивнул:
— Да. Общался на всех частотах.
— А сейчас ничего не работает.
— Должно работать.
Айверсон сам прошелся по всем каналам, перепроверил оборудование. С виду все было в порядке.
— Не понимаю.
Но до Гослинга постепенно стало доходить: что бы ни надвигалось, оно уже начало наступление из ночной тьмы. Это была безумная мысль, но упорная. В желудке словно бушевал шторм, горло сдавило, волосы на голове встали дыбом.
— С вами все в порядке, мистер Гослинг?
Старший помощник капитана уставился на Айверсона. Впервые в жизни он не знал, что сказать.
Система спутниковой навигации по-прежнему работала. На экране радара было на удивление пусто, ни единого облачка. Но все было включено, и все работало. Так почему же радио и радар словно вышли из строя?
«И гаснет свет, — подумал вдруг Гослинг. — Постепенно выключается. Наступает темнота».
Он представил небоскреб в ночи. Все окна светятся — и тут они начинают гаснуть, одно за другим. «И гаснет свет» — так называлось старое радиошоу ужасов. Что там говорил в начале передачи диктор на фоне звенящего вдали колокола? Уже намного… позже… чем… вы… думаете…
