Никто из них так и не услыхал, как хлопнула дверь собора. В храм вошел человек, закутавшийся в длинный, подбитый мехом плащ, и укрылся за одной из колонн, тайно наблюдая за венчанием.
Когда Борис и Ниночка замерли перед алтарем, оборвалось пение отца Ефтимия. Луков протянул невесте букет. Плисский и Колкий замерли чуть поодаль. Только Кюхельбекер подошел к жениху и низко поклонился Ниночке.
— Во всех моих стихах я утверждал, что нет в мире этом места для счастья, есть, мол, только иллюзия его. Но ныне я готов опровергнуть самое себя. Видеть вас, дорогая Нина Павловна, и есть величайшее счастье. А уж венчаться с вами — дар Божий. Честное слово, именно так я и думаю.
— Аминь! — громко возвестил отец Ефтимий. — Замечательная проповедь вышла. И ведь ни слова из нее не убавишь! Преклоните ж главу вашу, дети мои, и протяните друг другу руки.
Венчальный обряд начался.
Отец Ефтимий благословил новобрачных, протянул им для поцелуя крест, хлеб, вино и щепоть соли…
После венчания им было дано лишь десять минут наедине. Они стояли у одной из колонн, сжимая друг другу руки. Генерал Луков и все остальные отошли на почтительное расстояние. Незнакомец, по-прежнему так ими и не замеченный, вжался лицом в холодный камень колонны и негромко всхлипнул.
— Что нового на воле, Ниночка? — спросил Тугай и нежно провел ладонью по ее лицу.
— Ничего, Борюшка. Все молчат.
— Когда нас отправят по этапу в Сибирь?
— Про то никто не знает. Княгиня Трубецкая думает, что в правительстве боятся высылать вас на глазах у всех. Если вас и вздумают гнать по этапу, то тайком, в ночи. Дабы избежать ненужных манифестаций.
Тугай притянул Ниночку к себе. «Моя жена! — подумал он. — Красивейшая женщина России… Вот сейчас подаст Луков знак, и минуют мгновения сладкого сновидения».
— Тогда нам еще долго куковать в Санкт-Петербурге, — сказал Борис вслух. — Скоро уж зима. Вряд ли уж пошлют нас в дорогу до снега. На такой этап даже казаков не посылают. О, Ниночка… — он поцеловал ее, прижал к себе еще сильнее и глянул поверх ее головки на генерала Лукова. Тот кивнул.
— Пора, друг мой. Время прощаться…
— Увидимся ль еще? — спросил Борис дрожащим голосом.
— Я буду приходить, — Ниночка погладила Тугая по щеке и, стараясь не разреветься, нервически хихикнула. — Мой муж! Мой муж, Борис Тугай! Как же здорово это звучит! О, Борюшка, нас теперь и в Сибири не разлучат.
Луков махнул рукой, и Тугай кивнул ему в ответ. Взял в ладони Ниночкино лицо, вгляделся в глаза внимательно.
