Мэтт предложил свое решение: попробовать стать друзьями.
Но прежде чем она заведет новую дружбу, ей надо восстановить старую.
Ди‑Эй включила телефон и отправила близняшкам сообщения:
«Мы можем поговорить? Жду через пятнадцать минут на кухне».
Обе ответили утвердительно, но Ди‑Эй внезапно запаниковала. Она уговаривала себя, что ей нечего бояться. Если даже они на нее сердились, они никогда не ругали и не унижали ее. Она не видела от них ничего, кроме любви. Ди‑Эй могла им довериться. Она могла это сделать. Она должна была это сделать.
Она схватила телефон и набрала номер Калли.
— Да, детка?
Мать троих детей, Калли всегда отвечала так по телефону, кто бы ни звонил. Ди‑Эй почувствовала, что расслабляется и успокаивается.
— Привет, Калли!
— У тебя что‑то случилось? — спросила Калли обеспокоенно. Несмотря на то что всем ее детям было под тридцать, материнский инстинкт Калли не отключался ни на минуту.
— Нет, ничего особенного, но мне нужно поговорить с тобой. И с близняшками тоже.
— По шкале от одного до десяти?
Прямо как в детстве! Все дети округи бегали к Калли за советом, поэтому она разработала систему для фильтрации подростковых проблем. От одного до трех — через три месяца все это не будет иметь значения. От четырех до семи — важно. От восьми до десяти — вопрос всей жизни.
Ди‑Эй вздохнула.
— Двенадцать.
— Буду через пять минут! — отчеканила Калли, не задав ни одного вопроса.
Ди‑Эй спустилась в кухню и застала там обеих близняшек. Не сказав ни слова, Джули достала три бокала, а Дарби выбрала бутылку французского вина.
— Ваша мама едет сюда, — тихо сказала им Ди‑Эй. Никто не ответил. Джули просто достала еще один бокал, а Дарби налила вина. Они так и молчали, пока не распахнулась задняя дверь и в кухню не влетела Калли, на ходу стягивая кашемировое пальто и перчатки. Она сразу рухнула на стул и протянула руку за бокалом.
— Что происходит и что я пропустила?
Глядя на Калли, Ди‑Эй недоумевала, как эта женщина могла называть себя старой и толстой. Да, она не была тростинкой и в свои сорок восемь не выглядела на тридцать, но все же она была одной из самых привлекательных женщин, каких только видела Ди‑Эй.
Ее собственная мать была общепризнанной красавицей, безупречно стильной и ухоженной, но Калли очаровывала другим — теплотой, харизмой и природным обаянием.
Неудивительно, что, по слухам, с ней флиртует сам Кофейный Мачо.
Три пары глаз нетерпеливо уставились на Ди‑Эй. Она глубоко вздохнула.
