Именно берёзовым соком восстанавливали московиты мужскую силу. «Где же я это читала?» — подумала Вынтэнэ. Кажется, в свидетельствах первопроходцев. Они ещё застали древние обычаи туземцев.
Страшно подумать, что сделали чукчи с этим первозданным краем! Леса вырублены под корень, реки загрязнены промышленными отходами…
А туземцы, былые хозяева этих мест? Согнаны и ассимилированы. Забыты традиции предков, забыты народные промыслы. Даже московский язык вытеснен из обихода — всюду слышен один лишь чукотский.
Иногда Вынтэнэ становится стыдно. Стыдно за страну, за соотечественников… Предки Вынтэнэ были воинами. Они лично участвовали в усмирении Москвы и Казани. Нападали на туземные стойбища, угоняли скот, убивали мужчин, насиловали женщин… Теперь об этом стараются забыть. В школьных учебниках пишут, будто Москва добровольно вошла в состав Чукотки. И дети верят. Ибо трудно представить, чтобы смешной неуклюжий московит — персонаж анекдотов — мог или захотел противостоять чукчам. Он ведь только и умеет, что повторять: «Моя знай, наш столица — Анадырь! Моя хотеть многа учиться, чтобы быть как чукча!»
В купе заглянула проводница.
— Мы уже подъезжаем, — сообщила она. — Через полчаса закрываю туалеты.
Москва разочаровала Вынтэнэ: после Анадыря с его сорокаэтажными ярангами, подвесными автодорогами, подземным поездом на Канчалан, городом её не назовёшь. Скорее, городок или даже посёлок. Население — тысяч десять, не больше.
Весь центр застроен панельными пятиэтажками. Посреди — бесформенная яранга местного совета — «парламента» Московского автономного округа. Чего в нём такого «автономного», было неясно. Обычная административная единица, как десятки других.
Да и прохожие на вид мало отличались от жителей Тюмени или Читы.
Где, Вынтэнэ, тот сказочный город, который так часто тебе снился? Экзотический и шумный, с бревенчатыми избами… На улицах белобрысые круглоглазые детки водят «хороводы» и играют в «чехарду». Женщины в «кокошниках» поют протяжные песни. А мужчины в «картузах» сидят на «завалинках» и играют на балалайках. Где та Москва, в которую ты верила? Её нет. А может, и не было никогда.
Перед Вынтэнэ — обычный районный центр. Ни больше и ни меньше. Хоть теперь же возвращайся назад!
На вокзале её встречали.
— Я — Кэленкеу, — представился мужчина лет сорока. — Поручили тебя встретить.
— Вынтэнэ, — сказала девушка.
— Знаю, знаю. Журналистка. Приехала про московитов писать. Нам в администрацию позвонили, предупредили…
