На краю Чукотки, или Московский автономный округ - Сергей Иванович Тымнэтыкай

— А вот я ещё анекдот вспомнил, — донеслось снизу. — Приехал московит в Анадырь, поселился в гостинице. Ну, ему, типа, говорят: как проголодаетесь, закажите обед по телефону. Ну, день он из номера не выходит, ну два. Открывают двери… А он бегает вокруг телефона и кричит: «Телефона-телефона, а московит кушать хочет!»

Внизу заржали.

— А вот тоже. Приезжает московит из Анадыря, привёз с собой электрический чайник. Ему говорят: «Да у тебя ж в избе электричества нет!» А он: «Московит не дурак, московит розетку купил!»

Снова взрыв смеха.

Вынтэнэ стало противно. Она украдкой посмотрела на мужчин. Волосы у них светловатые, а глаза — округлые. Сами ведь помесь с туземцами! Кем были их предки? Волжскими болгарами? Или мордвинами? А может, теми же несчастными московитами? Но эти считают себя чукчами.

Конечно же, чукчами! Гордыми повелителями, народом-духоносцем. Старшими братьями всех остальных — коряков, якутов, московитов…

Хотя, какие они московитам братья?

Почему она, Вынтэнэ, не задирает носа? Ведь могла бы! А что, коренная анадырчанка, чистокровная чукча. И волосы у неё, между прочим, иссиня-чёрные. И глаза безупречно узкие. Прямо таки «высшая раса». Хоть позируй для плакатов Чукотского национального единства…

— Купил московит растворимый кофе. Читает инструкцию: «Возьмите чайную ложку кофе…» Сыплет кофе себе в рот. «Залейте кипятком…» Льёт себе в горло кипяток. «Перемешайте…» Крутит животом. А потом жалуется: «Ох, и придумают же эти чукчи!»

— Гы-гы-гы! — отозвались попутчики.

Вынтэнэ вжалась в верхнюю полку. Хотелось сказать им что-нибудь резкое. Хотя зачем? Всё равно они не поймут. Где им знать, что до 1641 года московиты считались искусными воинами? Что их боялись не только соседние народы, но даже коряки и юкагиры? Да что там! Даже чукчам не сразу удалось их усмирить…

— Увидел московит-пастух машину. Подошёл, присмотрелся… Трогает покрышки и говорит: «Резина!» Трогает лобовое стекло — «Стиклё!» Потрогал выхлопную трубу — «Самец!»

Казалось, купе треснет от хохота. Все посмотрели в сторону Вынтэнэ — как баба отреагирует?

Вынтэнэ притворилась, что спит.

Больше всего она боялась, чтоб мужики не начали приставать. Их трое, а она — одна. Кто знает, что им взбредёт в голову. Но попутчики оказались вменяемыми. Рассказали ещё пару анекдотов и завалились спать.

В Казани они сошли. Вынтэнэ осталась в купе одна.

За Владимиром почувствовалась близость Московии. За окнами появились первые коровьи стада. Коровы паслись, словно обычные олени. Словно на картинках в детской книжке про Европу!