– Бывайте, коллеги! Благодарю за помощь!
Собака прыгнула на него, но отлетела в сторону. Он шагнул к арке, и тут с угрожающим скрипом и дребезжанием сорвался с места буфет, до сих пор тихо-мирно стоявший у стены. Поехал по полу, круша столы и стулья, стремительно набирая скорость, и с разгону обрушился на путешественника.
В следующее мгновение Врата Перехода исчезли.
По разгромленному залу с карканьем метались вороны. Собака, поджав хвост, скулила возле двери, виновато поглядывая на людей. На полу лежал разбитый буфет – точнее, его нижняя половина, а верхнюю как будто отломили, и куда она делась, можно только гадать. Хозяйка, держась за сердце, уселась на стул. Маги выглядели сосредоточенными: обменивались мыслевестями со своим начальством. А на улице опять светило солнце, ветер угомонился.
– Посидели, называется, в приличном заведении, – буркнула Нинодия, повернувшись к Беглецу. – Если б Зинта мне чрево не запечатала, я бы от волнения уже десять раз тут разродилась! Ох ты ж, страсти какие…
Труднее всего притворяться, будто не замечаешь хонкусов, которые кувыркаются в воздухе над прилавком с пряностями, норовя взметнуть из раскрытого мешочка щепотку молотого перца или куручума, чтобы прохожие начали чихать и тереть глаза. Или фиолетового джуба, который пристроился к игрокам в сандалу под навесом харчевни и ждет, когда можно будет вступить в игру, аж ногой в разношенном ботинке от нетерпения притоптывает. Или парочку сойгрунов, которые прискакали в сумерках вместе с караваном и невесть зачем вертятся возле клеток с павлинами. Или амуши в замызганном балахоне с мышиными скелетиками, увязавшегося за важным бородатым сурийцем и его закутанной женой – с издевательскими гримасами, неприличными жестами и комичными танцевальными ужимками.
С амуши было хуже всего, Глодия аж леденела, когда их видела: что с ней сотворили те амуши, которых убила священным кинжалом Зинта, она вовек не забудет. Но ради отмщения засранцу Дирвену она свой страх как-нибудь перетерпит.
Она стала по сурийскому обычаю носить матхаву – повязку, закрывающую нижнюю часть лица. Так меньше риска себя выдать. Еще можно усыпить «Правдивое око», и тогда вся эта погань, кишмя кишащая в Докуям-Чаре, не будет мозолить глаза… Но она-то все равно будет знать, что нечисть ошивается среди людей, передразнивает, выжидает случая напакостить – лучше глядеть в оба.
Однажды она разминулась с Лабелдоном, который в сопровождении двух ларвезийцев и вооруженного дубинкой сурийца-охранника приходил потолковать с караванщиками. В наглухо повязанном платке с матхавой он ее не узнал. Небось, так и не догадался своим скудным умишком, что им с Лабелдоншей выпала честь ехать в поезде с опальной королевой-амулетчицей.
