Только один эпизод омрачил ее настроение – когда на станции Табрай она увидела этих.
Две женщины в форме амулетчиков Ложи, с нашивками железнодорожных служащих. На них были штаны и куртки с карманами, шнурованные ботинки, ремни с поясными сумками – все как у мужчин-амулетчиков. Одной лет сорок, полная, с широким круглым лицом и шапкой вьющихся волос, подрезанных до ворота, Эрмодия ни за что бы не вышла за порог с такой простецкой прической. Другая помоложе, наверняка считает себя хорошенькой, каштановые волосы заплетены в косу, ремень на талии туго затянут, как будто напоказ. Они осматривали состав на предмет прицепившейся нечисти, заглядывали под вагоны, забирались по лесенкам на крыши. Вроде бы что-то нашли – с дальнего конца поезда донеслись их возгласы.
– У тетки-то задница в штанах еле помещается, – поглядев сбоку на приунывшую Эрмодию, заметила компаньонка. – Боги свидетели, я бы постыдилась! А молодая и вовсе коза козой.
Они чинно прогуливались по перрону вдоль длинного вокзального здания. Клименда держала над ней шелковый зонтик с оборками – от солнца. Пассажиры высыпали размяться и подышать свежим воздухом, было людно, как на бульваре в час променада, а эти две амулетчицы никого не стеснялись.
В прежние времена амулетчиками на государственной службе становились главным образом мужчины. Из женщин мало кому удавалось туда пробиться, большинство амулетчиц находило применение своим способностям по хозяйственной части. А после смуты все переменилось – Верховный Маг издал указ, чтобы их тоже брали, «ибо для амулетчика Светлейшей Ложи главное не половые признаки, а лояльность, соблюдение Устава и голова на плечах». Тех, кто переметнулся на сторону самозваного короля, от службы отстранили, так что лояльные амулетчики были нарасхват.
Орсойм не одобрял женщин-амулетчиц, и Эрмодия тоже не одобряла. Но желающие нашлись, да еще захотели носить мужскую форму – якобы в штанах заниматься такими делами сподручней, чем в юбках – и руководство пошло им навстречу. Вдобавок тех, кто изъявил желание, начали обучать рукопашному бою – считалось, что для амулетчиков Ложи это полезный навык. Если в присутствии Эрмодии заходила речь о таких ужасных вещах, она говорила: «Фу, не надо об этом, это же совсем противоестественно», – всячески показывая, что ей неприятно.
Не случись той катастрофы с Накопителями, не было бы всех этих перемен, которые, по словам Орсойма, «расшатывают устои нашего общества». Лабелдоны всегда старались держаться подальше от любой крамолы, но как-то раз, обсуждая тревожным шепотком последние нововведения, договорились до того, что Шеро Крелдона заслуженно прозвали «душителем свободы». Потому что его указ об амулетчицах на государственной службе – наступление на свободу тех, кто хочет жить, как заведено, не сталкиваясь на каждом шагу с девицами в штанах.
