Раскрашивание слов, описывание происходящего – табу! Необходимо не описывать, а выявлять отношение (свое/авторское/персонажа).
Отношение – в ремарках, отношение – в репликах, везде – отношение, а не стерильный текст!
Идем дальше. Подкладываем под этот монолог отношение Леночки к Ване. Как она к нему относится? Скажем, он ей нравится. Что в таком случае начинает делать девочка? Она начинает щебетать; она старается понравиться этому интеллектуальному молодому человеку, который собирается писать прозу; может быть, даже ассистировать ему, как Анна Григорьевна – Федору Михайловичу!
И вот ваш слушатель, я гарантирую, начнет улыбаться на этом монологе вовсе не потому, что это какой-то смешной текст про драку короля и королевы, а потому что вы выявите мысль персонажа и его отношение к партнёру. Потому что, ещё раз, – текст как конструкция, как набор букв, не является основой для анализа.
Здесь есть задача выявить взаимоотношения двух персонажей, вследствие чего слушатель должен улыбнуться или рассмеяться. Но этот текст становится смешным не от того, что вы его прочитаете «смешно». Он станет смешным как раз таки в контексте этих выявленных взаимоотношений: туповатого мальчика, желающего быть творческой личностью, и интеллектуально развитой девочки, которая в стремлении этому мальчику понравиться с избыточной эмоциональностью доказывает ему, как хорошо она знает материал. Видите – два алгоритма, разнесенные по сторонам оси координат. «Я нравлюсь, тебе? Нравлюсь?» – транслирует она, а он этого не замечает. И недоразумение, которое возникает в контексте выявленных взаимоотношений, и становится юмористическим, смешным.
Хочу немного подробнее остановиться на тезисе «человеческая речь – это музыка». Выстраивать рисунок роли автора и персонажа – это то же самое, что выстраивать музыкальную партитуру. Между нотами и буквами в графическом выражении нет практически никакой разницы. Шостакович брал нотный лист, показывал его ученикам и говорил: «Дети, запомните: черненькое – это ноты, беленькое – это музыка». Для нас, исполнителей, – это завет! Буквы уже написаны. Простое иллюстрирование букв перед микрофоном не даст вам нужного результата. Невозможно на одной интонации читать даже два абзаца авторского текста. Там все равно есть внутри какое-то движение, и его надо проанализировать, вычислить, а может даже угадать и исполнить. Если этюд Шопена начинается с «форте», а дальше замедляется, становится тише, а потом снова «форте» – это грамотному исполнителю надо уметь считывать.
