Земля Обручева, или Невероятные приключения Димы Ручейкова | страница 55
Герасим неспешно поднялся, порылся в темноте, точно медведь, в накрытых брезентом сума́х и подал Димке два куска толстого серого сукна. Вдобавок к этому «новый участник экспедиции» получил отрез холстины в качестве полотенца, коричневый и твердый как камень кусок мыла и, что его особенно обрадовало, нож в деревянных ножнах.
– В тайге без ножа не годится, – пробасил Герасим.
– Без ножа не добудешь и ежа, – тотчас же сострил Николка.
Нож был небольшой, но удивительно острый, с костяной ручкой (из рога оленя, как пояснил Герасим). К ножнам была прикреплена кожаная петля, так что их можно было повесить на ремень, что Димка охотно и сделал.
Нож, конечно, серьезное оружие, но винтовка все-таки посерьезнее. С дозволения владельцев Димка рассмотрел одну из них, тяжелую и отполированную до блеска. Казаки называли свои винтовки трехлинейками.
Перед тем как укладываться спать, двое казаков нагребли в жестяную банку раскаленных углей из костра, сверху покрыли мхом и, когда мох задымил, принялись окуривать изнутри все три палатки по очереди. Вместе с дымом из палаток выносились и набившиеся туда комары.
– Еще мой учитель Иван Васильевич Мушкетов[19], – сказал Димке Обручев, – на первой моей студенческой практике говорил: «Нужно заботиться о спокойном ночном отдыхе. Только хорошо отдохнув, человек и работает хорошо на следующий день».
В палатке рабочих, куда поместили Димку, сладковато пахло свежими лиственничными ветками, которые толстым слоем покрывали пол, и кошмой, настеленной поверх веток. Пахло и горьковатым дымом, оставшимся от дымокура, а еще – сапогами, что выстроились в ряд у входа. Полотнища входа запахивались, точно пальто, и завязывались шнуром, чтобы кусачие насекомые не проникали внутрь и не нарушали «спокойного ночного отдыха». Вдобавок в разрез входа был вшит кусок сетчатой ткани, в котором Димка в первый раз запутался и чуть его не оборвал.
Пятеро бородатых мужиков (среди них и Герасим), Димкиных соседей, раздевшись до подштанников, улеглись в ряд, укрылись солдатскими одеялами и, задув свечку, тотчас же молодецки захрапели.
Несмотря на ужасную усталость, Димка заснул не сразу. Слишком много впечатлений выпало на его долю в этот невероятный день. Настолько невероятный, что разобраться в событиях этого дня не смогли бы, пожалуй, и мудрейшие головы, не говоря уже о Димкиной голове, все-таки не самой мудрой.
Он лежал, ощущая приятную мягкость и тепло. Невольно вспомнилось, как мешали ему спать острые камни и холод в капроновой палаточке в отряде Шмырёва. Выходит, полевая жизнь не обязательно должна сопровождаться неудобствами и мучениями, подумалось ему, когда он уже задремывал.
