– Сегодня походишь с нами хвостиком, – приостановившись, громко пояснил Димке Шмырёв. – Поучишься. А завтра, я думаю, разделимся: ты пойдешь с Алёной, а мы с Фомичом. Усек?
– Усек, – кивнул новоиспеченный радиометрист, бережно придерживая на груди трубку радиометра с ценным кристаллом.
Туман к этому часу рассеялся, но на небе мало что изменилось. Если до этого там была сплошная серая масса, то теперь – серая масса с более темными пятнами. Пятна эти быстро перемещались, что говорило о том, что ветер буйствует не только у земли.
Оглядев небо и однообразный ландшафт по сторонам, Димка стал всматриваться в каменную россыпь у себя под ногами, надеясь найти что-нибудь интересное. Кусочек метеорита, например. Пусть не крупный, пусть хотя бы такой, как у Ивана. Но камни были все одинаковые, светло-серые, покрытые в большинстве своем корочками лишайников разного цвета – бледно-зеленого, оранжевого, черного. Попадались иногда кустики брусники со сморщенными темно-бордовыми ягодами, сохранившимися, как видно, с прошлого лета. Димка попробовал на ходу несколько штучек. Они были резкие на вкус, но все равно приятные и душистые. Кроме него, никто из отряда не сорвал ни одной ягодки. И Димка тоже больше не стал, посчитав, что это несерьезное, почти детское занятие – собирать ягоды в рот.
«Интересно, – гадал он, – сегодня мы будем обследовать только это плато или заберемся на соседние горы?»
Пока что ни на какие горы забираться они не стали, а медленно двинулись по прорубленной в стланиковых зарослях узенькой просеке. Просека эта тянулась ровной линией поперек долины ручья и терялась где-то вдали, у шеренги скалистых возвышенностей плато.
– Профиль номер десять! – деловито объявил Григорий Борисович, поглядев на воткнутый в землю кусочек деревянной рейки, когда они ступили на эту просеку.
Копируя действия Фомича и Алёны, Димка включил прибор. В наушниках тотчас затрещало.
Семён Фомич, шагая за начальником, тыкал трубкой радиометра во все крупные камни, и под соседние кусты, и просто в мох, а то и под ноги Димке. Он неотрывно, изогнув худую шею, глядел на шкалу прибора и слушал сосредоточенно шум в наушниках. Лицо его при этом было таким значительным, как если бы ему через эти наушники передавали сообщения государственной важности.
Алёна же отбегала со своим прибором то вправо, то влево от просеки и часто скрывалась из виду.
– Здесь сорок! – доносился из зарослей ее звонкий голос.
– На чем? – спрашивал геолог, разбивая молотком кусок камня, рассматривая его и что-то записывая в особую книжицу.
