Наконец, Альфред подошел к жене и остановился рядом. Она положила на дно вазы синюю бумагу, а поверх нее – стекло. Вокруг рукотворного «моря» уже вздымались миниатюрные скалы. В данный момент Лидия насыпала между ними из мешочка мелкие камешки и формировала из них морской берег. Между скал торчали крошечные кактусы.
– Да, это именно то, что я и хотела, – пробормотала она.
– Что это за новое произведение искусства? – поинтересовался Альфред.
Лидия вздрогнула, потому что не услышала, как он подошел к ней.
– Это?.. Это Мертвое море, Альфред. Тебе нравится?
– Какое-то оно безводное, верно? – ответил он. – Разве не должно быть здесь больше растительности?
Лидия покачала головой.
– Таково мое представление о Мертвом море. Понимаешь, оно же мертвое…
– Оно не такое красивое, как твои другие работы.
– Но оно и не должно быть особенно красивым.
Внезапно на террасе раздались шаги. Это к ним направлялся пожилой дворецкий, седовласый и слегка сгорбленный.
– Миссис Джордж Ли звонит по телефону, мадам. Спрашивает, будет ли вам удобно, если они с мистером Джорджем приедут завтра утром в двадцать минут шестого.
– Да, передайте им, что нас это устроит.
– Благодарю вас, мадам.
Дворецкий торопливо удалился. Лидия проводила его глазами. Выражение ее лица смягчилось.
– Старый добрый Трессильян… Какой надежный помощник! Представить себе не могу, как бы мы обходились без него.
– Да, это старая гвардия, – согласился с ней Альфред. – Вот уже сорок лет в нашем доме. И так предан нашей семье…
– Верно, – кивнула Лидия. – Типичный старый слуга, как будто сошел со страниц романа. Такой, как он, не задумываясь, солгал бы, будь это нужно ради защиты кого-то из членов семьи.
– Пожалуй, – ответил Альфред. – Да, наверняка он так бы и сделал.
Лидия поправила последний камешек.
– Готово, – сказала она.
– К чему готово? – недоуменно переспросил Альфред.
– К Рождеству! – рассмеялась Лидия. – К сентиментальному семейному Рождеству, которое мы собираемся отпраздновать.
Дэвид читал письмо. Сначала он скомкал листок и в сердцах отшвырнул в сторону. Затем потянулся к нему, поднял, разгладил и снова перечитал.
Его жена Хильда молча наблюдала за ним. Она заметила, как дергается на виске мужа мускул (или это нерв?), как дрожат длинные, изящные пальцы, сколь нервны и судорожны все его движения.
Когда же он убрал прядь светлых волос, которая вечно норовила упасть ему на лоб, и умоляюще поднял на нее голубые глаза, она уже была готова.
