– С тобой гораздо веселее, – заметил Лукаш.
Старший брат издал тихий смешок.
После случая с василиском один из репортеров описал его как мужчину с глазами поэта и душой дьявола. Честно говоря, Лукаш считал, что это описание такое же напыщенное и претенциозное, как белые голуби, достающие книги с верхних полок, но даже он неохотно признавал, что журналистский пассаж оказался довольно точным. В этом противоречии и заключалась загадочная натура Рафала, которая делала его располагающим к себе.
Рафал посмотрел на изображение мавки и ее жертвы.
– Я старший, – сказал он. – И должен был лучше о тебе заботиться.
Эти слова повергли Лукаша в шок. Он не знал, что ответить.
Даже после того, как Тад с Генриком исчезли, Рафал отказывался брать руководство на себя. Ему только что исполнился двадцать один год, и он не хотел быть старшим. Он убеждал всех, что Тад с Генриком скоро вернутся, а пока они будут просто убивать драконов, зарабатывать деньги и хорошо проводить время.
И вот на несколько прекрасных месяцев они пустились во все тяжкие.
Возможно, это было секретом Рафа. Их старший брат был склонен к саморазрушению, и оно оказалось заразным. Последний год стал самым диким, беспорядочным и наиболее приятным в жизни Лукаша. Рафал проводил кучу времени в тату-салонах Градува, Эрик купил водочный завод, а Ансельм выпил почти всю его продукцию. В этом хаосе для Лукаша были открыты все двери. На всем белом свете не существовало более сомнительных заведений, более крепкого алкоголя и более опасных женщин. Весной они арендовали самые роскошные комнаты в отеле. Летом они ужинали на белоснежном песке северных пляжей. Они спали в канавах, веселились в бальных залах, пропитанные вечной ночью подпольных таверн. Однажды в промозглой маленькой деревушке, прозванной «Городом костей», близнецы встретили в склепе упыря и чудом избежали смерти.
Они были богаты. Они были красивы. И они продолжали убеждать себя, что абсолютно счастливы.
– Ты и сам это знаешь, – сказал Рафал, и Лукаш с ужасом заметил слезы в его глазах. – Я был ужасным братом.
Еще никогда в жизни Раф не выглядел непредсказуемым и более опасным, чем в тот момент.
– Ты делал все, что мог, – осторожно сказал Лукаш.
Это было ложью. На самом деле он устал вытаскивать Рафала из опасных передряг. Устал от того, что старший брат казался счастливым только в те моменты, когда тащил их всех за собой, на самое дно. Он устал от того, что Рафал не хотел заботиться о них так же, как это делали Тад и Генрик.
