Журналист кивнул. И Бингар с чувством выполненного долга покинул его.
– Псих! – перевел дух Александр Дирид, проводив дирижабельщика сочувственным взглядом. Но в Академию этим вечером решил не ехать.
А Рофирт зашагал дальше – ккурильне, размышляя на ходу о том, как бывший его сосед Тивазо преуспел в жизни, присоединившись в Союзу Мстящих – тому самому, который столетиями вел вялую войну против гатуров.
Когда-то чужаки запретили торговлю оружием, наркотиками, развернули борьбу с преступностью, полностью перераспределившую власть между влиятельными семьями, уничтожили религии, требующие кровавых жертв. Гатуры не пощадили даже Совет Пятидесяти Судей – главный карательный орган Спиры.
Очень многим это не понравилось. Из их недовольства чужаками возник Союз Мстящих, со временем ставший прибежищем контрабандистов и террористов. Мстящие не давали о себе забыть – организовывали забастовки на заводах, изредка убивали гатуров. На большее у них уже не было ни сил, ни желания.
В бедных кварталах все знали, чем занимается Тивазо. Им гордились: ну как же, их мальчик добился таких высот! Власти тоже это знали. Гордиться у них не получалось, впрочем, как и что-то предпринять, ибо все сыскари получали зарплату из кармана этого самого Тивазо. Для создания видимости бурной деятельности, стражи порядка устраивали облавы, кого-то арестовывали, потом отпускали за недостатком улик.
Один из штабов Мстящих располагался как раз напротив дома сыскарей – в той самой курильне «Вишневая трубка», куда сами сыскари по вечерам приходили отдохнуть от дневных усиленных поисков шулеров, торгашей нелегальным алкоголем и владельцев кинозалов, где крутили запрещенные фильмы. В «Трубке» они охотно спускали полученную от Тивазо зарплату на выпивку, карты и прочие развлечения. Все были довольны.
Сам Тивазо был толст, внешне медлителен, с вечно всклоченными, словно сад после затяжной бури, волосами, хитрыми миндальными глазами. Свои расползшиеся жиром многочисленные подбородки он выбривал весьма неаккуратно, но нисколько не переживал по этому поводу. И еще он постоянно что-то жевал, и это приводило его подчиненных в тихое бешенство, что очень нравилось Тивазо.
Он любил порассуждать о вреде гатуров, хотя ему самому на чужаков было наплевать. Он видел их всего пару раз издали и не испытал ничего, кроме сытого равнодушия.
Но недовольных гатурами в Лиссаране оказалось много. Женщины находили чужаков отвратительными. Дети при встрече их просто пугались. Мужчины считали, что гатуры отобрали у них власть. «Вот не прилетели бы эти выродки, – рассуждали они теплыми вечерами за кружкой пива, утомленные работой в порту или на виноградниках. – Уж мы бы развернулись. Мы бы такое совершили!» И они шумно зевали и отправлялись спать. А в снах каждый видел себя как минимум адмиралом или наместником Земли.
