– Пуаро, – сказал я, – вы неисправимый старый циник.
– Mais non[59], mais non, я просто высказываю свои соображения. Видите ли, на самом деле я на стороне доброй мамаши.
Я не удержался от смеха, услышав из его уст такое описание высокомерной герцогини.
Пуаро же остался серьезен.
– Зря вы смеетесь. Это очень важно – все это. Я должен подумать. Я должен многое обдумать.
– Не представляю, что вам это даст, – сказал я.
Пуаро заговорил совсем о другом:
– Гастингс, вы обратили внимание, как хорошо информирована герцогиня? И как она мстительна? Ей известны все улики против Джейн Уилкинсон.
– Доводы обвинения, а не защиты, – сказал я с улыбкой.
– Как она о них узнала?
– Джейн рассказала герцогу. Герцог рассказал ей, – предположил я.
– Да, это возможно. И все же…
Телефон взорвался резким звонком. Я поднял трубку.
Моя роль ограничилась короткими «да» через различные промежутки времени. Наконец я повесил трубку и повернулся к Пуаро:
– Это Джепп. Во-первых, вы «хороши», как всегда. Во-вторых, он получил телеграмму из Америки. В-третьих, он нашел таксиста. В-четвертых, желаете ли вы приехать к нему и услышать, что говорит таксист. В-пятых, вы опять «хороши», и он никогда не сомневался, что вы попали в точку, предположив, что за всем этим стоит какой-то человек. Я не стал рассказывать ему, что у нас только что побывала гостья, которая твердо уверена: полиция прогнила насквозь.
– Значит, Джепп наконец-то убедился, – проговорил Пуаро. – Любопытно, что эта версия с таинственным кукловодом подтвердилась как раз в тот момент, когда я уже собирался перейти к другой версии.
– К какой?
– К той, что мотив убийства не имеет никакого отношения к самому лорду Эджверу. Представьте человека, люто ненавидящего Джейн Уилкинсон, причем ненавидящего настолько, что он готов подвести ее под виселицу за убийство. C’est une idée, ça![60] – Он вздохнул и вдруг встрепенулся: – Поехали, Гастингс; давайте послушаем, что расскажет нам Джепп.
Когда мы приехали, инспектор допрашивал пожилого мужчину с неровно подстриженными усами и в очках. Голос у мужчины был сиплый и жалобный.
– А, вот и вы! – сказал Джепп. – Ну, дела идут как по маслу, я думаю. Этот человек – его фамилия Джобсон – в тот вечер, двадцать девятого июня, подобрал двоих на Лонг-Эйкр.
– Все верно, – хрипло подтвердил Джобсон. – Приятная ночка тогда была. Луна и все такое. Молодая дамочка и господин стояли у станции метро и голосовали.
– Они были в вечерних туалетах?
