Кристос снова покраснел.
– Ему нужно думать о своем статусе. Занимая университетскую должность, он помогает нам знаниями и знакомствами. Поэтому он держится в тени. Если профессор потеряет свое положение, он не сможет быть таким полезным для нас.
– И что конкретно он делает для тебя? Кажется… лектор как-то направляет ваши действия. Я сначала думала, что ты борешься за Лигу рабочих.
– Он не направляет нас, – быстро ответил Кристос.
Я поняла, что задела его больное место. Венко был лидером движения, но не ценил усилий Кристоса.
– Он составляет планы, указывает на недостатки и преимущества. И еще профессор спонсирует нас.
– Он учит тебя выпрашивать деньги. Ты мог бы понять это и сам.
– Никто из нас не знал об инвестициях. Как получать деньги таким образом, чтобы мы не рисковали и не были связаны с этим лично.
– Хм! Твои заявления звучат незаконно.
– Законно, – сердито рявкнул он. – Это просто использование подходящих возможностей, новый способ ведения биржевых дел. Он посредник с торговцами. С семьями квайсетских патрициев.
Теперь мне захотелось получить все ответы.
– Квайсы дают вам деньги? Для чего?
По какой-то причине его слова разозлили меня больше, чем то, что галатианские торговцы сошлись с Красными колпаками. Какой интерес могли иметь иностранцы, объединившиеся с городским отребьем?
– Нас спонсируют и некоторые фенианцы. Они дают деньги на распечатку буклетов и разработку новых идей и приемлемых политических теорий…
– Это так ты называешь свою писанину? Приемлемой политической теорией?
Кристос вскипел от гнева, но постарался сдержаться.
– Пьорд Венко неоценимо полезен для Лиги рабочих.
– И что он получает от этого? – спросила я. – Что на самом деле он получает от вас? Почему он решил помогать Лиге рабочих?
– Университетская система неуравновешенна, как и весь остальной экономический базис, – сказал Кристос. – Венко должен бы заведовать коллегией античностей, но застрял в должности лектора.
– Но почему он считает себя во всем правым? Кто так сказал?
Кристос не ответил, но я поняла: потому что таким было высокое мнение Венко о самом себе.
– Профессор верит в то, что мы делаем. У него сердце настоящего галатианца, Софи. Он сам себя воспитал теми способами, в которых мы, как народ, не преуспели. Венко верит, что и мы можем быть лучше, что нам пора стать сильнее и выйти из тени знатных людей.
– Я не доверяю ему.
Мне не хотелось говорить этого прямо, но расчетливая манера профессора и его осторожность нервировали меня.
