Он порылся во внутреннем кармане плаща и вытащил пачку документов.
– Вот протоколы заседаний. Ты их видела? Дворяне почти все время заседания обсуждают назначение наблюдателя за программой обучения в общественных школах и количество школ, открытых в южных провинциях.
– И что в этом ужасного?
Я чуть не засмеялась. Галатианские школы, доступные любому жителю и дававшие двенадцатилетнее образование, обычно считались огромным достижением.
– Ты понимаешь, почему они заботятся об образовании молодых галатианцев? – спросил Кристос. – Ради армии! Двадцать лет назад провинциальные диалекты настолько отличались от языка знати, что солдаты не могли понять своих офицеров.
– Значит, мы лингвистически одурманенная нация.
Я подумала о Нико Отни – моряке, которого мой брат втягивал в Лигу рабочих. Академическая лексика совсем ему не подходила, но он пользовался фразами из университетских лекций, которые посещал вместе с моим братом. Я закатила глаза. Даже если они говорили правду, система имела множество преимуществ, и не касавшихся нашей армии.
– Я знаю нескольких пеллианских девушек, которые рады говорить и писать на литературном галатианском языке.
Кристос проигнорировал мой довод.
– Ты заметила, что реформы – те, которые обсуждает знать, – обходят стороной воинскую повинность, являющуюся одной из наших основных жалоб?
– Или процесса получения разрешения на новое предприятие, – добавил человек, которого я узнала по недавней ссоре в очереди у офиса Лорда Монет.
Его звали Портер, вспомнила я.
– Не говоря о самих документах, – сказал Нико.
Я полистала протоколы, которые Кристос оставил на столе. Больше принятых петиций – это неплохо. Ограничения на рыночные налоги. Никаких крайних мер реорганизации правительства, которых жаждала Лига, но очень полезные новшества для простых людей.
– Вполне приличные предложения, – сказала я, передавая протоколы брату.
Перед Кристосом встал нелегкий выбор: разгневанно заорать на меня или полностью проигнорировать. Брат не был слишком пьян, догадалась я, потому что он решил не обращать на меня внимание и быстро сменил тему.
– Пьорд Венко уверен, что наши требования привлекли взгляды Совета, – продолжил он, обращаясь к мужчинам, собравшимся вокруг него.
– А если бы не привлекли? – произнес крепкий на вид человек, с необычной светло-рыжей бородой. – Терпеть не могу замшелых академиков, которые рассказывают нам, как устроен мир за стенами их библиотек.
Нико вскинул брови.
