– С радостью – улыбнулась Джоранн, поднимаясь – Начинаю.
Она ушла. Старик задремал. А я никак не мог оторвать ползающего взгляда от вернувшихся конечностей, медленно сгибая и разгибая их, наблюдая, как буквально на глазах кожа расправляется, возвращает себе цвет, теряя мертвенный серый оттенок. Мои руки и ноги. Родные. Те с которыми я был рожден когда-то. Вроде какая разница? Те прошлые тоже неплохо служили мне – а я даже попрощаться не успел – но все же есть разница. Ощутимая и неощутимая одновременно.
Я начал с рук. Кручение запястий, сгибание и разгибание пальцев, локтей. Следом массаж. Я по очереди глубоко массировал каждую руку, разгоняя по ним кровь и выгоняя остатки зябкости. А она была… может это очередной мой заскок, но разминая руки я отчетливо чувствовал, насколько охлажденной выходит из них кровь, через плечо попадая в сердце и вызывая болезненный укол в груди. Может и заскок. А может остатки химии, впрыснутой для сохранения отрезанных конечностей. Следы уколов я нашел. Всего шесть. Причем все одинаковые, идущий ровной строчкой от середины ладони до вершины бицепса. Шесть уколов, чьи сперва темные, а затем красные точки медленно исчезали на глазах. Что это было? Та самая химия для сохранности? Или вживление чипов?
Почему мои руки пролежали так долго на холоде и не были никогда использованы? Даже сейчас, только-только размороженные, они выглядят в пять раз лучше тех дряблых отростков, чтобы были у меня при рождении на Окраине. Тогда мне достались конечности какого-то старпера, что наверняка подох и был доставлен в медблок, где его поспешно обкромсали, вскрыли, разобрали, забирая то, что еще можно использовать. Почему мои руки – да и ноги – не были никому отданы? У меня нет на это ответа. И это добавило внимательности – я обследовал каждый миллиметр родных рук, разгладил каждую складку, заглянул под каждый ноготь. И первую находку нашел именно там – под очень коротко обрезанным ногтем указательного пальца. Под него и попасть-то ничего не могло, но там, буквально врезанные в кожу, оказались коротенькие красные нити. Будто я кого-то схватил за одежду, но у меня вырвали ее из хватки и моей добычей стали лишь эти крохотные блестящие красные отрезки. Они определенно поблескивали – даже в полумраке барака. Дорогущая материя. Шелк? Что-то покруче и посовременней?
Ладно…
Ни татуировок. Ни шрамов. Но при этом в нескольких местах на каждой руке я нашел зудящие покраснения. Что здесь было раньше? Татуировки? Кто их свел? Система? Почему? Впрочем, здесь это стандартная процедура, так что вопрос глупый.
