Иллюзия была полной. Леа взвизгнула и попятилась, мама поспешно отстранилась, даже папа с Зигмундом вздрогнули. Одна Крокордилия бесстрашно встала у самой морды рептилии, вчитываясь в висевшую рядом табличку:
— Мutata regulus venena diffundet…[3] Ой, мам, гляди, какие зубки классные!..
Мама только что — то слабо простонала.
По соседству с mutata regulus venena diffundet помещалась salamandra ignem spirans[4], ещё дальше — ursus lupinotuum pectinem[5].
— Ну прям близняшка твоя, — съязвила (от страха) Леандра, проходя мимо сестрицы, что никак не могла оторваться от созерцания гадюки обыкновенной, но изменённой.
В другое время Крокордилия бы не преминула выпалить в ответ что — то не менее язвительное, а сейчас, похоже, даже и не расслышала.
Правда, задержаться подле гадюк, саламандр и медведей — оборотней им не удалось. Привратник Гормли топал себе вперёд, за ним следом — папа и Зигмунд, почти тащившие между собой маму.
В следующем коридоре, однако, они поневоле задержались — Корделия аж взвизгнула от восторга и ни за что не хотела уходить, крутясь вокруг спускавшегося с потолка на толстых цепях великолепно исполненного чучела giant aranea hominemque comedere[6]. Этот самый aranea был настолько giant, что растопыренные его лапы послужили бы отличным шалашом; челюсти блестели коричневым ядом, тёмно — вишнёвые многочисленные глаза, казалось, пялились с неутолимым голодом.
— Ка — акие челюсти! — восторгалась Крокордилия. — А лапсы! Мам, мам, Леа, вы гляньте, какие лапсы! Ка — ак хватит лапсой — и сразу кишки наружу!
При одном только виде этого aranea hominemque comedere Леандре захотелось немедленно бежать домой, зарыться с головой под одеяло, поставив заодно полдюжины самых крепких охранных заклятий. Помнится, как — то раз та же Крокордилия, ещё совсем малявка, подпустила в спальню к средней сестрице «чёрного стукачка», которого сама же невесть как ухитрилась начаровать; когда Леандру сняли с флюгерного шпиля, саму Крокордилию засадили в чулан на хлеб и воду, а братца Зигмунда лишили карманных денег за неубирание под замок конспектов, не предназначенных для детских глаз — Леа с тех пор назубок выучила все отпорные чары, какие только могла.
— Дамы и господа, — напыщенно объявил Гормли, — вам поистине повезло, и госпожа мастер Кларисса Шварцхорн Хюммель примет вас незамедлительно в Зале Трофеев. Прошу следовать за мной.
Дальше коридоры оказались уже не столь пугающи, с обычной отделкой. Убранство не было лишено элегантности, однако на всём — на старомодной вычурной мебели, креслах, козетках и канапе — лежала печать потёртости, небрежения, запущенности.
