У Леандры раскрылся рот.
Молния — самое стремительное из боевых заклятий; это знала даже она. Отвести, отклонить, рассеять, разрушить — почти невозможно; только принять соответствующим магическим щитом. А тут ветры!..
Мандуки тем временем очень бодро и деловито разделились на две четвёрки; одна мчала прямо на Клару, другая заходила чародейке в бок.
— Аииии! — дико завизжала Леа; потому что госпожа мастер не успевала, ну, решительно не успевала!..
И тут досточтимая адептка, Леандра Анаксагора Маллик, девушка из приличной и почтенной семьи уважаемых Целителей, сделала то, чего сама не ожидала от себя.
А именно — бросила нагинату, вскочила верхом на варана, от изумления даже переставшего жевать; вскочила, ударила пятками в бока.
— Аииии!..
Обалдевший от этакого непотребства варан ринулся прямо вперёд, похоже, вообразив себя скаковым драконом. На спине у него Леа удерживалась едва — едва, почти распластавшись и вцепившись в поводья одной рукой; другой же она торопливо чертила знаки — магия жеста проста и даже примитивна, требует лишь минимального напряжения воли да сродства к магии.
Ветер взвыл, ледяной и испепеляющий разом — сила этого места нанесла ответный удар; но простейший знак, детская «верёвочка поперёк» сработал. Плохо, не так, как надеялась Леандра, но сработал, и дружно лупившая прямо на Клару четвёрка ящеров вспахала носами пыль — или что тут, в Межреальности, заместо пыли?
Клара воспользовалась, прыгнула, рубиновое пламя взметнулось выше головы; двух мандуков она срубила одним взмахом.
Однако двое другие сумели подняться, и шестеро оставшихся ящеров с редкостной настойчивостью, игнорируя Леандру, принялись окружать яростно отбивавшуюся чародейку.
А это и впрямь была ярость. Клара то выбрасывала перед собой мгновенно творимый щит, то распластывалась в выпаде; ещё один ящер задёргался и забился с косой раной через всю шею; перед Леандрой открылся прямой путь к чёрному дереву.
Да, да, она помнила, что это не дерево — а квазирастительный малоподвижный биот класса Аnimalis falsumi, что псевдотрансформированные ловчие педипальпы уже, конечно, почувствовали приближение новой добычи, но —
Гном поднял голову и взглянул Леандре прямо в лицо. Глаза его широко раскрылись; в следующий миг все вышеупомянутые педипальпы, ловчие брахиоморфы[33] и прочее — пришли в движение.
Нет, второй раз оказываться во внешних желудках, как истинных, так и «псевдо», Леандра не собиралась.
Пальцы её рванули клапаны боевой бандерильи с алхимическими скляницами.
