Леандре показалось, или при упоминании Виты Деверо глаза мастера Клары слегка сузились?
— Дорожное платье. То есть платье для дороги, для путешествия. Угу. Отлично.
Клара Хюммель отвернулась, чем — то зашуршала. А потом вдруг разом оказалась совсем близко к Леандре, с силой потянув за кружевной отворот, и не пальцами — в её руке зажата была отвратительного вида мохнатая засушенная лапа какого — то очередного aranea, и может даже, весьма giant, вся покрытая жёсткими чёрными волосками и заканчивающаяся внушительным чёрно — стальным когтем в пол — ладони величиной.
Коготь зацепился за кружева, а отставленные зазубрины — чешуйки не давали ему выскочить.
— Что теперь вы станете делать, старшая адептка, угодив на крючок к consectari venatoris agrestisque? А если это будет гигаскорпион, ракопаук или сколопендроморф? Если у нас на пути окажется летучий василиск, ядовитый шагающий дробильщик или, из последних моих дорожных встреч, das schwarze Schwalbe, чёрный глотатель?
Коготь потянул за кружева сильнее, и Леандра оказалась совсем близко к боевой чародейке.
— О да, Вита Деверо знает своё дело. Но предпочтительней, девочка, чтобы на тебе оказалась гнилая дерюга, потому что лучше остаться голой, но живой. Чем в самом лучшем «дорожном платье», но мёртвой. Распухшей, посиневшей от яда и медленно перевариваемой тем самым чёрным глотателем.
— Ах! — мама закинула руки к лицу и попыталась упасть в обморок.
— Джосси! Силы небесные, Клара, что ты…
— Я спасаю твою дочь, Арчибальд, если ты ещё не понял. И лучше б тебе сейчас отсюда убраться вместе с женой и сыном. Я же сказала, что должна поговорить с адепткой наедине.
— Я, я считаю, — голос братца Зигмунда слегка дрожал, — я считаю, что первой обязанностью научного руководителя интернатурой, supervisoris, является обеспечение полной и несомненной безопасности вверенного его попечению…
Хрясь! В левой руке мастера Клары невесть откуда возникла вторая лапа с когтем, которая немедля и зацепила господина молодого ординатора за витой аксельбант.
Рывок — и Зигмунд, потеряв равновесие, распростёрся на полу.
— Ты — труп, — равнодушно сказала Клара. — Тебе впрыснули в шейную артерию парализующий яд, одновременно обрабатывая переваривающей слюной. Вставай и выматывайся. Вы, досточтимые мастер и мэтресса Маллик, последуйте его примеру.
— А я? — вдруг пискнула Крокордилия. — Можно, я останусь, Lieber Meister?
— Корделия! — вспыхнула мама. — Марш за мной!
