— Обычно я не обедаю в этот час, — сообщил он, бросая на стол полсоверена в уплату за пиво, — но у вас тут так уютно, а ваши виндзорские кресла так удобны, что и в первоклассном лондонском клубе я бы не мог пообедать с большим аппетитом.
— Один из лучших клубов в Лондоне собирается как раз в этой самой комнате, — отвечал чрезвычайно польщенный мистер Крамп. — Сюда заходят весьма уважаемые джентльмены. Мы называем этот клуб «Отбивная».
— Черт побери, так это тот самый клуб, о котором мне столько рассказывал мой друг Эглантайн! И который посещают самые именитые коммерсанты столицы!
— Сюда заходят джентльмены и почище мистера Эглантайна, — заметил мистер Крамп, — он неплохой человек, и я совсем не хочу сказать о нем ничего дурного, но у нас есть посетители и получше, сэр. Мистер Клинкер, мистер Вулси, компаньон фирмы «Линей, Вулси и К»…
— Ага, знаменитый военный портной! Лучшая фирма в городе! — вскричал Уокер. Он со все возрастающей любезностью продолжал беседовать в том же духе с мистером Крампом, пока почтенный хозяин, весьма довольный своим посетителем, не удалился и не сообщил миссис Крамп, сидевшей за стойкой, что у них появился великосветский щеголь, выразивший желание пообедать.
Счастье в этот день не изменяло капитану. Это был как раз тот час, когда сам мистер Крамп имел обыкновение обедать; вообразите себе удивление миссис Крамп, когда, войдя в залу, чтобы предложить гостю кусочек жаркого, приготовленного для хозяйского обеда, она узнала в нем того самого шутника — друга мистера Эглантайна, встреченного ею накануне. Капитан тут же попросил разрешения отобедать за их семейным столом, и так как у хозяйки не было никаких серьезных оснований для отказа, то его и провели в буфет; а мисс Крамп, всегда опаздывавшая к обеду, была поражена еще больше маменьки, увидев джентльмена, занимавшего четвертое место за их столом. Ожидала ли она так скоро вновь увидеть обворожительного капитана? Полагаю, что да. Это можно было прочитать в ее больших глазах, когда, взглянув украдкой на мистера Уокера, она поймала его взгляд и тут же потупилась, сделав вид, что ее чрезвычайно занимают разложенные на тарелке тушеная говядина и морковь. Сама она зарделась при этом куда ярче, чем эта морковь, но блестящие локоны скрыли ее прелестное смущенное личико.
Милая Морджиана! Глаза-шары произвели неотразимое впечатление на капитана. Они угодили прямо в лузу его сердца; и он галантно предложил угостить все семейство шампанским, каковое предложение было с удовольствием принято.
