— Ну, и где искать эту несчастную любительницу украшений? — спросила я, стараясь смотреть куда угодно, но не на кости.
— Нужно выйти к людям, — важно сказал Гена. — Там всё узнаем. Как её зовут — Зина?
— Кажется. А может, Лиза.
— Вот и расспросим о ней. Имена редкие.
— Как же мы выйдем к людям?
— Просто. Вот дорожка.
И всё он замечает! Действительно, на краю лужка приветливо желтела дорожка, убегая куда-то в заросли. Мы подошли к ней. Как и лужок, она была ухоженной, аккуратно посыпанной красивым ярко-жёлтым песочком. Даже ступать на неё было неловко. Но Гена явно ни о чём таком не думал и зашагал вперёд, волоча за собой дубину. Я догнала его и подумала: где-то об этом читала или слышала: по желтой дорожке нужно идти к цели. Но как долго?
Не успела додумать. Кусты, как говорится, расступились, и мы увидели широкую дорогу, вымощенную серым камнем и ведущую к какому-то…
— Замок, — сказала я. — Стены, бойницы, подъёмный мост.
— Город, — возразил Генка. — Смотри сколько башен и домов.
— Ладно, замок это или город, но что-то узнаем о Лизе. Или Зине.
Мы ускорили шаг. Но нас опередили. Когда до ворот оставалось метров двести, мост опустился, а ворота открылись. И из них повалила толпа таких существ, что я ахнула, а Гена вдруг застонал, словно от зубной боли:
— Я вспомнил, вспомнил!
— Что ты вспомнил?
— Лиза эта или Зина выхватила у тебя цепочку одной рукой, а в другой у неё помнишь, что было?
— Не помню. А что? — я ожидала самого худшего.
Гена не успел ответить. Его перебил высокий, величественного вида человек с седой бородой. Был он в тёмной мантии, расшитой какими-то непонятными символами, и в чёрной остроконечной шапке (кажется, такие называют колпаками), разукрашенной звёздами разных цветов и размеров. Звёзды на колпаке горели и мигали совсем как на ночном небе. Мне даже показалось (а может, и не показалось, а так оно и было), что изредка некоторые звёзды закрывались небольшими облачками. Человек вырос перед нами, как из-под земли.
— Приветствуем тебя, прекрасная воительница! Тебя и твоего пажа-оруженосца! — занудливо-торжественно произнёс он.
Генка подавился воздухом.
Но я улыбнулась. За всю мою жизнь ещё никто и никогда не называл меня прекрасной. Правда, немного смущало, что «прекрасная» прилагалось к слову «воительница». Часто так говорят в книжках и фильмах: «Немного смущало». Небрежненько так говорят: «Немного смущало, что вокруг свистели пули и рвались снаряды».
На самом деле я сразу насторожилась, и у меня ещё больше испортилось настроение. Этот бородатый принимает меня за воительницу потому, что Генка нашел неизвестно кем брошенную дубину? А Генку считает пажом, потому что тот ниже меня и тащит оружие следом за мной? А вдруг нужно совершить что-нибудь воинственное? И что делать?
