Кто таков?
Юрий уставился на меня, как на полоумного.
— Я, между прочим, из деревни сроду не выезжал, — пришлось напомнить.
Он тут же кивнул и прочел мне краткую лекцию. Остерман сделал карьеру при Петре Первом, свалил Меншикова и руководил внутренней и внешней политикой империи при нынешней императрице, а также назначил себя канцлером. Зная о возможном будущем Анны Леопольдовны, особенно если она родит императора, он уже сейчас приобрел на нее влияние и…
В этот момент Юрия перебили. В окошко кареты заглянул какой-то человек и сказал:
— Слово и дело!
Я чуть было не стряхнул его на мостовую, но кучер так поспешно остановил бричку, что мне стало понятно — это неприятные слова.
Правда Смилянич особо не волновался, только приказал кучеру:
— Вези, куда скажет.
— А что? А куда? — спросил я.
— Из Тайной канцелярии, — тихо объяснил Юрий. — Опять Ушаков либо Шешковский что-то напутали. Но не можем же мы открыто не подчиниться. Вот идиоты!
Тогда я не знал куда нас завернули, это позже я узнал о Тайной канцелярии. При одном упоминании об этом учреждении приходили в ужас не только простые люди того времени, но и высокопоставленные лица, имевшие доступ к самой государыне.
О Тайной канцелярии ходило множество слухов. Об ужасах, творившихся там, говорили с опаской. Рассказывали, что там пощады не дают никому. Истязали, мучили людей, вытягивали на дыбе, жгли огнем и драли плетьми… Если бы я был в курсе, куда мы едем, выпрыгнул бы из брички. А Юрий, не подозревавший, что князь Прозоровский не ведает того, о чем знает последний мужик в его бывшей деревеньке, наверняка поражался моей выдержке.
Но все же, когда нас ввели в большую, низкую комнату с кирпичным полом, освещенную тусклым фонарем с огарком сальной свечи, мне стало очень не по себе. Зато Смилянич был очень раздражен и зло посмотрел на сидевших за столом двух человек.
Один из них, пожилой, с бритым лицом и в немецком парике, нюхал табак из золотой табакерки. Другой был гораздо моложе и противнее на вид. Их звали Ушаков и Шешковский, и многие графья и князья падали им в ноги. Но Юрий подошел вплотную к столу, сердито фыркнул и спросил:
— Со своими дыбами хотите познакомиться?
На сидящих перед нами это не произвело впечатления, арестованные бывало вначале куражились. Но Юрий говорил по существу.
— Наше дело не только государынино, а и ради герцога, а вы палки в колеса ставите, внимание посторонних к нам привлекли? Ужо я вас! «Слово и дело» на вас самих, межеумков!
