Я прикусила язык. Вот оно что: королева Богемии — маленькая девочка! Тогда пусть ребят пристроят — не возражаю. Я не собираюсь здесь оставаться, через десять дней сбегу, а малышам нужны опека и воспитание.
— Сказала, не подумав, — вежливо улыбнулась я и обратилась к Кастельмору. — Пожалуйста, если вы только захотите!
— Я не против, — сказал он. — И Мэллой не будет против. Кто-то же должен с королевой играть? Не всё же придворные дамы?
Прекрасно, детки пристроены и, как говорила Сёмина мама, за их будущность можно быть спокойными. Теперь мне бы самой продержаться, пока неизвестный приятель Франсуазы Шер не пополнит счёт артефакта. Или пока я не выясню, как этот счёт пополняют. Спросить Кастельмора или Фокса я не решалась: а вдруг они догадаются, что я не госпожа Шер?
Кастельмор и Фокс пошли в сушилку, а я решила, в конце концов, открыть дорожные сумки госпожи Шер. Только вот где они? Спросила Мориса, тот ответил, что в следующей за комнатой Андре комнате, которую он прибрал и приготовил для меня. Морис отправился на кухню, а я — в свою комнату. Но оказалось, что просто так до неё не дойти.
Не успела я выйти в коридор, как услышала звонкий голосок, весело напевающий что-то. Керри или Андре? На их голоса голосок не походил. В дом забрался ещё один ребёнок? Наверное, я слышала уже не только голосок, но и ритмичное притопывание. Выглянула в коридор… и не завизжала только потому, что на несколько секунд горло у меня свело, и голос пропал. А когда появился, я уже начала себя уговаривать, что здесь ведь совсем другой мир, и другие обитатели. Ну, подумаешь, коричневый ботинок пританцовывает и напевает сам по себе. Милый ботиночек, не крыса какая-нибудь!
— Привет, — сказала я.
Ботинок захихикал и упрыгал куда-то в заброшенные комнаты. Ну, конечно, дом столько лет был почти заброшен, что угодно могло завестись, а не только оживленная обувь!
Я всё-таки пошла в кухню и спросила Мориса, знает ли он об этом. Он ответил, что это ботинок кого-то из прежних хозяев, может быть, тётки Андре, а бегать по дому и петь он начал несколько месяцев назад. Говорил об этом слуга таким тоном, словно ожившая обувь для Богемии — самое обычное дело. Меня же упоминание о тётке не очень обрадовало. Просто поющий и бегающий ботинок — это забавно, а вот тётка-привидение, шляющаяся по дому в одном ботинке, — это уже… Дело не в том, что я боялась привидений, хотя да, боялась. Но и того боялась, что именно это привидение перестанет петь, начнёт говорить и сообщит всем, что я никакая не госпожа Шер.
