Первый: разница в силе была настолько велика, что не заметить ее мог только слепой или сумасшедший.
Второй: разница в силе была настолько велика, что, фактически, не имела никакого значения. Абсурдная, неправдоподобно огромная, она оказалась словно бы вынесена за скобки, и это странным образом делало замысел Глефода если не менее безумным, то более понятным психологически. Чем надлежало быть грядущему бою во имя отцовской любви, так это испытанием, столкновением доблести с доблестью, отваги — с отвагой.
В конце концов, друг с другом сражаются люди, а не цифры.
Думал ли об этом Глефод?
Едва ли.
Понимал ли он это?
Да.
Когда подошел его черед облечься в выдумку, оказалось, что запасники опустели, а витрины разобраны, и цельного костюма, отражающего то или иное время, собрать нельзя. Предводителю Когорты, Глефоду достались разрозненные остатки: юбка легионера, которую пришлось надеть поверх брюк, фракийская маска с выпученными глазами, самурайский панцирь (краем глаза Глефод увидел заводской ярлычок с датой выпуска, но предпочел немедленно выбросить его из памяти) и, наконец, диковинное устройство, которое верные его воины отыскали в самой дальней кладовке.
Устройство походило на полую железную руку, то был кибернетический увеличитель силы из тугоплавкой стали, прототип, разработанный для гурабской армии человеком, верившим, что войны будущего будет решать кулак, а не ружье.
Все десять военных историков, у которых Томлейя нашла упоминание этого устройства, единодушно назвали его «орудием самоубийства».
Кое-какие сомнения возникли и у Глефода.
— Он выглядит совершенно по-идиотски, — сказал капитан, глядя на кибернетический увеличитель силы. — Из какого мультфильма они украли дизайн?
— Если верить инструкции, он и работает по-идиотски, — пожал плечами Эрменрай Чус. — Для того, чтобы увеличитель силы сработал, необходимо ударить с такой же силой, как если бы ты уже бил с увеличителем силы, понимаешь? Тогда и только тогда увеличитель силы увеличит твою силу. Таково самое современное оружие, что мы отыскали в Музее воинской истории и допотопной техники. И все же это лучшее, что здесь есть, и это лучшее — для тебя.
— Это плохо, — сказал Глефод. — Я предпочел бы вовсе никого не бить.
— Да, — согласился Чус. — Когда людей бьют, им больно.
— Тогда я не буду этого делать, — Глефод взял устройство и осторожно засунул в него правую руку. Увеличитель силы оказался тяжелым и неудобным, в нем было жарко, тесно, и что-то упиралось в подушечку указательного пальца. — Я надену его для того, чтобы им не ударил кто-нибудь другой.
