– Спасибо, оставьте карту здесь. – Он указывает на стопку карточек.
– Если захотите подписать, я сразу зарегистрирую.
Врач берет у нее карточку и бегло просматривает, потом наскоро пишет что-то на первой странице и возвращает карту Силке.
– Спасибо, я ее зарегистрирую.
Стоя к врачу спиной, Силка читает запись. Неразборчивая подпись врача под ее заметками. Потом слова: «Причина смерти: не установлена».
Силка смотрит на врача, отмечая про себя, что он делает такие скудные записи, не читает предыдущих заметок и что стопка карточек перед ним успела сократиться до трех или четырех.
Кипя от гнева, Силка замечает подходящую к ней Елену только тогда, когда та останавливается прямо перед ней, загораживая ей дорогу:
– Что-то не так, Силка?
Несколько мгновений Силка обдумывает ответ:
– Почему вы делаете все, чтобы спасти одних людей, а других – нет? Как вы решаете, кому жить, а кому умирать?
Елена хмурит брови:
– Мы стараемся спасти всех.
– Вы – да, но не всякий врач в санчасти.
Елена берет у Силки карточку, читает последние записи.
– Гм… понимаю, что ты имеешь в виду. Возможно, обследования были сделаны, но результаты не записаны.
– Возможно, но я так не думаю.
Елена внимательно смотрит на Силку:
– Будь осторожна, Силка. Администрации нужны здоровые работники, так что слова о том, что кто-то умышленно препятствует выздоровлению больных, которые обязаны еще послужить матушке-России, можно считать весьма серьезным обвинением.
Силка излишне резким движением забирает у врача карточку.
В небольшой архивной комнате, заполненной коробками, Силка ставит карточку Степана в открытую коробку. Вынув последние две карточки, она бегло просматривает записи. Причины смерти обоих пациентов представляются вескими ее неподготовленному уму. Она оставит свои мысли при себе и последует совету Елены не любопытствовать. В конце концов, она сама не все делает правильно для пациентов. Хотя она старается изо всех сил, но время от времени опускает себе в карман ту упаковку таблеток.
* * *
– Ты верующая? – как-то спрашивает Елена Силку, стоя рядом с пациентом, лежащим без сознания в углу палаты и только что осмотренным Глебом Витальевичем.
За окном темно, идет снег.
– Нет, – поспешно отвечает Силка, хотя это не полный ответ. – А что?
– Ну… – тихо произносит Елена; насколько Силка знает, в Советском Союзе не принято говорить о религии, любой религии. – Сейчас такое время, когда некоторые религии празднуют… и я не знаю, значит ли это что-то для тебя.
