– Силка, тебя зовут! – кричит ей Раиса.
Силка смотрит на Раису, потом на дверь и видит ожидающего человека.
Схватив ватник, шапку, шарф и перчатки, Силка выходит вслед за ним в метель и вечный мрак полярной зимы.
– Поторопитесь! Пока вы напяливаете на себя всю эту одежду, люди там умирают! – нетерпеливо газуя двигателем, кричит водитель.
Мужчина, который вывел Силку на улицу, открывает заднюю дверь модифицированного грузовика и делает ей знак забираться внутрь. «Скорая» резко отъезжает, хотя еще не закрыта дверь, и Силка падает. Сидящий на переднем сиденье пассажир с улыбкой оборачивается, а Силка выпрямляется и садится на пол у борта, приготовившись к сумасшедшей езде.
– Не видел тебя раньше. Как тебя зовут?
Упираясь ладонями в пол и расставив ноги для опоры, Силка критически оглядывает парня. В добродушной улыбке обнажаются большие редкие и кривые зубы. Он жилистый и смуглый, густые брови нависают над яркими глазами.
– Я Силка. Это мой первый выезд.
– Эй, Павел, это ее имя, не фамилия, – говорит неприветливый водитель; он полнее и шире Павла. – Судя по ее виду, это, возможно, будет и ее последний. Взгляни, какая она маленькая.
– Тут ты, может быть, ошибаешься, Кирилл Григорьевич, – возражает Павел.
Мужчины гогочут. Когда они подъезжают к закрытым воротам, освещенным прожекторами лагеря, Кирилл опускает окно. Высунув голову из машины, он кричит часовому:
– Открывай грёбаные ворота, болван! Не видишь, что мы спешим?
Едва ворота открываются, как «скорая» проносится через них, а вслед летит поток ругани.
Врубая передачу, Кирилл поднимает окно и отряхивает снег с шапки.
– Простите, – громко произносит Силка, чтобы быть услышанной сквозь рев двигателя.
– Узнай, чего она хочет, – говорит Кирилл.
Павел перегибается через сиденье и смотрит на Силку.
– Павел… Да? Что вы можете сказать о том месте, куда мы едем? Что там случилось?
– Да, я Павел Сергеевич. Приедем на место, тогда и узнаем.
– Но вы наверняка знаете, больше ли там одного пострадавшего?
Кирилл опять гогочет, под грубым бушлатом сотрясаются его широкие плечи. Они заключенные, думает она. Блатные с хорошей работой, гоняющие на машине туда-сюда с перерывами на перекур.
– Что можно знать наверняка, милая, так это то, что, когда обрушивается часть шахты, пострадавших бывает больше одного.
– Значит, вы знаете, что случилось. Почему нельзя было просто сказать?
– Ну и ну! Что мы тут имеем, Павел? Медсестру с гонором. Послушай, принцесса, просто делай, что положено, когда приедем на место, а мы их перевезем.
